А главное - её тихое «прости», что она шепнула ему перед смертью… Единственное слово, что она произнесла вслух.
Он вновь взялся за ручку. Лишь после нескольких попыток ему удалось написать более-менее нормальное письмо, не вызывающее жалости к нему. И Настя продолжала читать именно это.
Знаешь о чем я сегодня задумался? О сердце. Вроде бы обычная мышца, кусок мяса из коих состоит человеческий организм. Но насколько эта мышца сильна и не истощима. Она болит иначе других органов, и эта боль не физическая, она пропускает через себя все удары, трещит, разрывается. Кровоточит, жалобно стонет умирая от бесчисленных ран… Но не смотря ни на что бьётся и бьётся. Латается, заживляется, покрываясь грубыми шрамами и продолжает свою главную работу: биться. Биться, чтобы кто-то жил, любил, радовался. А потом вновь получая удары и раны, кровоточа и испытывая боль, заново начинает подниматься с колен, ни на секунду не прекратив свою работу: биться до последнего… Я так явно ощущаю это. Даже не знаю как объяснить, но я вижу эту мышцу как нечто живое, шитую-перешитую, с толстыми рубцами и кровоточащую, но при этом бьющуюся. Удар за ударом, удар за ударом…
Ну, хватит философии на сегодня. У ребят сейчас отбой. Все домой хотят уже, все устали: насмотрелись и навоевались.
Влад, друг, очередной и последний раз прошу тебя - хватит мучиться. Поверь, я знаю о чем говорю. Расскажи девочке правду и освободитесь оба. Не ради меня: мне уже всё равно. Если не ради себя, то хоть ради своей любимой. Думаешь легко жить с ненавистью в душе? Оно ведь её погубит. Пожалей девочку. Она тебя любит, она простит, поймёт. Ведь у вас семья. Чудесное, я в этом уверен, дитя. И нечего лыбиться – это только её заслуга. В общем, Влад, я теперь реально требую, а не прошу. Сделай, что обещал. Извинись перед ней и освободись от чувства вины. Лично я не держу обиды на вас обоих. Особенно на неё. Я люблю Настёну как сестрёнку. И мне больно видеть её такой. И честно говоря, я бы не хотел уходить с её обидой в мой адрес.
За сим кончаю свою болтовню. До встречи.
Глава 9
С тех пор, как пришло последнее письмо, прошло уже больше двух недель. Жизнь Костомаровых шла своим чередом. Настя хранила все письма в коробочке в своём шкафчике и надеялась, что со дня на день они услышат новости о его возвращении. И они услышали.
Вечером Влад вернулся с работы и его встретили любимые девочки – жена и дочка. После милых объятий и поцелуев, трепаний пухлых щёчек и покусываний папиного подбородка Влад зашёл в комнату переодеваться, на ходу отвечая на звонок. Настя зашла через минуту, усадив ребёнка на большой диван и обложив подушками. Влад стоял посреди комнаты, слушая собеседника, болезненно скривив лицо и пытаясь ослабить галстук, который внезапно стал душащим. Он справился с этой задачей с трудом и принялся расстегивать верхние пуговицы, но не сумев просто дёрнул их. Он медленно опустил руку с телефоном, глядя мимо Насти, которая стала свидетелем его состояния. Она боялась спросить. Оба стояли молча и Влад протянул руку к ней. Она подошла, и он, обняв её, сказал упавшим голосом.
- Дима погиб. Их колонна была взорвана. Удар пришёлся по машине, в которой он был.
Он больше чувствовал, чем слышал её истерику. Держал её молча, не ощущая её ударов в свою грудь…
Позже они сидели в разных комнатах. Насте приходилось жить и чувствовать, так как ребёнок требовал материнского внимания. А Влад не чувствовал ничего...
Через день выяснилось, что Дима в военном госпитале, жив, но далеко не здоров. Его ожидала долгая реабилитация...
Осень прошла, оставив за собой листву под ногами, и холодные дожди. Зима вступила в свои права и одела город в белоснежные одеяния. Порадовала детвору снежными бабами и замками, повеселила жителей своими праздниками, позабавила коммунальщиков своими «внезапными и неожиданными» выходками. А затем сдала свои права красавице весне.
Настя с дочкой только вернулась с прогулки перед обедом, а Влад обещался как раз к этому времени. В квартире раздался звонок. Настя спешно пошла открывать и застыла на пороге.
- Привет, – необычно хриплый голос вывел её из оцепенения.
За дверью стоял мужчина с тростью. Синие джинсы, чёрная футболка и лёгкая куртка. На лбу заметный шрам, и прядь седых волос на челке. Мелкие морщинки и до боли знакомая улыбка.