Влад отошёл от подоконника и сел рядом с женой. Настя ни о чём не спрашивала. Знала, что если Влад начал сам, то расскажет обо всём. И он продолжал.
- Эту девушку мы не повезли в участок для дачи показаний, а сразу определили в больницу. Дима всю дорогу держал её на руках не доверяя никому, а потом сдал её на руки врачам и сразу уехал, а я остался, не знаю почему. Проторчал в приёмной почти час и ушёл, не узнав о ней ничего. Она в себя не приходила.
А на второй день позвонили из больницы и сообщили, что девушка пришла в себя. Я поехал туда и зашёл к врачу. Он рассказал о том, что смог узнать как врач. Девушке лет двадцать, плюс-минус год-два. Физически истощена, психика подорвана. Не разговаривает и никого не подпускает к себе. За всё время к еде не притронулась. Два пальца на левой руке вывихнуты, подвергалась физическим пыткам, следов сексуального насилия нет. Единственный человек, которому она позволила приблизиться - это Светлана Егорова, психолог. Она сумела найти к ней подход, но добилась пока немногого. Девушка разрешает ей только находиться рядом и разговаривать, но сама не отвечает ни на какие вопросы и не поддерживает никакого общения. Она сидит качаясь, обхватив колени руками.
К этому времени зашла и Света. Помнишь она приходила к нам, когда родилась Анюта? – обратился Влад к жене и Настя кивнула. – Так вот она и есть та самая, к которой мы часто обращаемся за консультацией при необходимости, связанной с нашей работой. Она отличный специалист. И вот Света сказала, что только что от неё вышла. Девушка наконец съела несколько кусочков, но далось это ей с трудом и то с помощью Светы, так как сама не хочет разжимать руки и что-либо делать. Девушка пытается сузить мир вокруг себя, спрятаться...
Я рассказал обо всём Диме, просто поделился с ним, а он тогда не проникся историей этой девушки.
- Дим, неужели тебе наплевать? - удивился я, зная, какой он внутри мягкосердечный.
- А чего ты от меня ждёшь? Что я должен сделать? Да, жаль девчонку, но таких сотни в нашей стране. Их каждый день похищают, но не каждой везёт вернуться. Наверняка такая же дурёха, которая повелась на обещания о лёгком заработке.
- Вряд ли. Её пытали, скорее всего, она дочь или подруга какого-нибудь влиятельного человека и от неё нужна была инфа или выкуп за нее. А может она свидетель чего-то ужасного.
- И где же этот влиятельный человек? Что-то не очень он спешит её найти.
- Я не знаю, Дим.
- Вот и я не знаю... Слушай, мне правда её жаль, но если сидеть и печалиться по каждой такой несчастной, то жизни не хватит…
Я следил за тем, как он нервно перебирает на полке папки, и это говорило о том, что Дима не так уж и равнодушен к ситуации. Но тогда я не задумывался о причинах его поведения, голова была забита другим...
Потом начались поиски её родных или знакомых. Никто из девушек, бывших в том сарае, её не знал. При ней не было никаких документов или хоть чего-нибудь, что могло бы дать зацепку. Сама она ничего абсолютно не говорила. Даже своего имени не назвала. Ни татуировок, ни украшений, ничего совершенно отличительного. По отпечаткам пальцев в базе данных о ней ничего не нашлось. Её фотографии разослали по местным газетам, но и это ничего не дало. Тогда о ней объявили в криминальных новостях по телевидению, но даже это пока результатов не давало...
Влад сделал паузу. То, насколько детально он помнил всё, с каким выражением рассказывал говорило о том, что Влада эта история потрясла гораздо больше, чем думала Настя.
- Так прошли четыре дня, - продолжил он, - и встал вопрос о том, куда её определить. Ты ведь знаешь, что больница нашего городка небольшая, а тогда был сезон простудных заболеваний и врач предупредил, что её лучше забрать.
Но куда?
Идеальным вариантом была Света, но она не могла, так как жила в однушке со своим мужчиной. Я тоже не мог, так как ты была беременна. Перебрали все варианты и посоветовавшись со Светой я решил, что Дима подходит для этой цели…
Настя фыркнула. Влад не стал комментировать её реакцию, а продолжал.
- К тому времени девушка была более менее адекватной, она вставала и ходила самостоятельно, принимала душ, ела сама. Вот только так и не заговорила. Ни одного слова от неё никто ещё не слышал. Она даже кивком головы не желала подтверждать или отрицать предположения на её счёт. Было ощущение, что она не понимает ничего из того, что ей говорят.