Я резко открыла глаза, настолько резко, что меня аж качнуло.
«Какой такой заместитель?», – я от удивления аж про горестные воспоминания забыла, они улетучились в секунду.
«Какой такой заместитель?! Я всех спросила между прочим! Мне хоть кто-то ответит?!», – я рычала, как древний соблезубый тигр. Почему соблезубый? А кто его знает, мне показалось так страшнее.
Несмотря на то, что жильцы встретили меня бурно, само здание дома было безмолвным и без изменений как снаружи, так и изнутри. Парадное было чистым и без посторонних запахов. Я незаметно принюхалась и поняла, что ошиблась. Тонкий душистый аромат востока витал в воздухе. Надо же, неужели такой удачный выбор моющих средств? Я удивленно и уже без стеснения втянула носом изрядную порцию воздуха, при этом, непонятно даже для самой себя я обернулась по кругу, как бы тестируя аромат воздуха вокруг себя. Сделав почти полный оборот, я натолкнулась на все еще сопровождавшего меня попутчика с аэропорта. Он удивленно вскинул брови и, повинуясь рефлексам, также начал принюхиваться, более того, не просто принюхиваться, но и поворачиваться вокруг себя, как и я, но менее расторопно. Да уж, со стороны это выглядело потешно. Два человека крутятся и принюхиваются – очень похоже на танец каких-то туземцев или, как минимум, на диковинное поведение наркоманов под кайфом.
«О, наркоманы, а не травой ли это пахнет? Коноплей или еще каким гашишем?»
«Нет, это точно не наркота и, слава богам, что не газ», – мой «спутник по неволе» прищурил глаз и со знанием знатока покачал головой, а еще и языком поцокал, как торговец гвоздик или персиков на базаре. Да так потешно, что я не выдержала и хихикнула вслух. А так как сдержено, по-девичьи, смеяться я не умела, то моё «хи-хи» очень быстро переросло в откровенное «хахах» и даже с похрюкиваниями. Через пару секунд смеялись мы уже вдвоем, заливисто и радостно. Дверь в парадное открылась и вошли двое. Парочка была еще та. Даже сложно вспомнить на чье еще появление я так бурно реагировала. Разве что у Булгакова в «Мастер и Марнарита» наиболее калоритным было появление троицы на алее в сквере: Воланд, Коровьев и кот Бегемот. Чтобы не быть голословной – опишу. Первым зашел Костя (когда-то бариста кофейни под нашим домом, а теперь личный помощник и секретарь Елизаветы Марковны). Калорит его внешнего вида заключался в громадном брезентовом переднике, надетом на непонятного происхожения курточку и оранжевый жилет коммунального работника. Ноги были облачены в достаточно дорогие кроссовки и спортивные брюки известных и совсем небюджетных брендов. На голове красовалась спортивная шапка, потешно сдвинутая на затылок. Руки в громадных рабочих то ли перчатках, то ли рукавицах, держали за древко поломанную метлу. Короче говоря, псевдодворник Костя нес метлу в двух руках. Лицо у него было озадаченное и изрядно грязное. Да уж… в этом человеке очень сложно было сейчас узнать того стильного парня метросексуала, чистота и опрятность которого была на грани с перфикционизмом. Но Костя былл просто ростком китайской розы по сравнению с Романом – моим соседом, который проживал в наемной квартире, если помните, он был, да и остается квартирантом Елизаветы Марковны. Вот тут точно было на что поглядеть. Недавно до мозга костей интелегентный, тщедушный, запредельно скромный парень превратился просто в, как минимум, урку, а скорее всего классического зэка, обладающего не последним авторитетом в своих кругах. На Роме красовалась фуфайка. Да-да, именно фуфайка, не теперешняя черная, серая или синяя, а вот тот цвета выцвевшего хаки ватник. Местами он был прорван и прожжен, поэтомк клочки ваты выглядывали и придавали ватнику ужасающий вид. На ногах у Романа могли быть джинсы, ну… хотя бы согласно его возрасту, но на нем были надеты треники. Да, да! Именно треники, вот те треники с «пузырями» на коленях и обвисшей мотней. На голове у Ромочки громоздился «петушок». Нет, не красивая сельскохозяйственная птичка, а трикотажная шапка из 80-90 х годов. Синяя с красными и белыми полосками и надписью «спорт» латинскими буквами. Этот «петушок» был залихватски, как-то в духе сантехникstyle, сдвинут на затылок и на чем он там держался одним святым известно. Лицо у Ромы было то ли небритым, то ли просто сильно грязным, а может и то и другое в комплексе. Роман с прищуром глянул на меня, вытер нос указательным пальцем, при этом растерев то ли сопли, то ли слезы поперек всего лица по всем щекам. Судя по всему, это движение в последнее время он делал неоднократно, о чем говорила «дорога жизни» из соплей и пота поперек лица.
«Маруся… Марусяаааа…», – Рома сказал мое имя так будто бы еще пару секунд и он бросится мне в ноги с воплями «благодетельница вернулась». Конечно этого не произошло, но радость в глазах этой Булгаковской парочки была голая и не прекрытая ни тактом, ни воспитанием, ни скромностью. Подходя ко мне ближе Рома все-таки кинулся обниматься и начал сбивчиво бубнить и жаловаться на то, какие у нас вредные жильцы, какие они жестокие и беспринципные люди, и как интеллегентному воспитанному человеку трудно находиться в такой пронизанной негативом среде. Костя был более сдержан. Он подошел ко мне, вручил сломаный инвентарь (метла в двух кусках), подошел к моему спутнику крепко пожал руку, предварительно сняв рукавицу. Потом хитро так глянул в мою сторону, отойдя на безопасное расстояние, вякнул: «Ну, не знаю, не знаю Мария. Как на мой взгляд, то Серега получше будет, чем Ваш новый кабальеро». Возмутившись на Костины фамильярность и ехидство, я, естественно, запустила в него обрубком метлы. Костя оказался парнем спортивным. Уклониться от летящего в него предмета труда ему не составило, а вот догнать уходящег Рому кусок инвентаря смог легко. Ничего не подозреющий Роман всего секунду назад летящей походкой свободного человека уходил от нас к себе домой. При этом он насвистывал какой-то веселенький мотивчик, который прервался на полуноте. Ну, если кратко, то надо повториться – Рома падал эпично. После удара древком метлы по затылку, Роман вытянулся в струнку, и со стороны создалось впечатление, что он сейчас просто вылетит из непринадлежащего ему одеяния. Обычно душа от тела в видосиках и мультиках отделяется плавно паря в воздухе, а тут казалось, что Ромина душа выстрелит из одежды как из пушки, при этом захватит с собой не сильно крепкое, непомерно длинное тело. Как парни не старались словить падающего псевдозаместителя управдома, основной частью своего организма Рома все-таки о бетонный пол приложился. Хорошо еще, что, Костя словил самое слабое место Ромы – голову. С этого момента все закрутилось и понеслось, как в старые добрые времена – скорая помощь, куча сочувствующих соседей с массой советов от «не выдержал милок…ох-ох-ох…» до «Машенька, что же Вы так загрузили горемыку, вишь как совсем из сил выбился – аж голова заморочилась…» и заканчивалось все тем же «ох-ох-ох…».