Чтобы заметить необычность религии, данной Древнему Израилю, достаточно заметить две ее странности – необычность ее космологии и ее танатологии (учения о смерти).
В обычной религиозной картине мира космос трехчастен: есть мир небесный (мир богов и блаженства), есть мир подземный (преисподнее царство смерти и зла), и есть средний мир людей. Трехчленное деление мира описывается и на первой странице Библии. Но с одной неожиданной деталью: мир состоит из: 1) вод, которые выше небес; 2) небес и 3) поднебесного круга. Здесь нет подземья.Позднее Библия скажет: «Бог смерти не сотворил». На первой странице Писания видно одно: Бог не творил преисподнюю.
А затем при вчитывании в Писание замечаешь, что мир зла, мир тех духов, что не слишком симпатизируют человеку, Библией помещается не под землей, а над землей. Земля – блокированная планета, она окружена поясом враждебных человеку духовных стихий, через которые наднебесный Творец должен пробиваться к людям.
В десятой главе книги пророка Даниила Ангел, которого он молил о помощи, смог прийти к нему только три недели спустя после обращения пророка. Причину же своей задержки Ангел «великой силы» (Дан. 10,1) объяснил так: С первого дня, как ты расположил сердце твое, чтобы достигнуть разумения и смирить тебя пред Богом твоим, слова твои услышаны, и я пришел бы по словам твоим. Но князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день; но вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне… А теперь я пришел возвестить тебе… (Дан. 10, 1214). Итак, Господень вестник не может беспрепятственно проникнуть в мир людей. Некие духи, обратившие на себя религиозный энтузиазм язычников (в данном случае – персов), оказывают реальное сопротивление благодати. И лишь с помощью Архангела Михаила (который в церковном предании не случайно называется «Архистратигом – военачальником – небесных сил») блокаду удалось разомкнуть – и то лишь на время. Теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем Персидским; а когда я выйду, то вот, придет князь Греции (Дан. 10, 20).
Здесь демоны именуются по имени тех языческих народов, которые им служат. Но живут они не на земле этих народов и не под нею. С точки зрения обыденного мифологического мышления, место обитания демонов – это подземелье, подземье. Народное представление помещает ад под землей, там, где кипит магма. Но в Библии речь, скорее, идет о том, что духи злобы обитают в небесном мире. Они так и называются – духи злобы поднебесной (см.: Еф. 6, 12), а отнюдь не «подземной». Для библейских авторов богоборческие духи – это некие космические существа, обитатели именно небесных, а отнюдь не подземных сфер. Оказывается, тот мир, который люди привыкли называть «видимым небом», отнюдь не безопасен, он стремится подчинить себе человеческое сердце…
Небеса скрывают от человека Бога – и эту блокаду надо прорвать. О, если бы Ты расторг небеса и сошел! – восклицает ветхозаветный пророк Исаия (Ис. 64, 1). Еще одна древняя библейская книга обличает иудеев за то, что они оставили все заповеди Господа… и поклонялись всему воинству небесному (4 Цар. 17, 16). Уже в Пятикнижии уникальность религиозного опыта Израиля описывается так: Воинство небесное Господь, Бог твой, уделил всем народам под всем небом. А вас взял Господь Бог, …дабы вы были народом Его удела (Втор. 4, 1920). Пророк Исаия предвидит день Гнева, день падения «космических иерархий»: Истлеет все небесное воинство; и небеса свернутся, как свиток книжный; и все воинство их падет, как спадает лист с виноградной лозы, и как увядший лист – со смоковницы, Ибо упился меч Мой на небесах (Ис. 34, 45).
Настает время Нового Завета – и оно оказывается отнюдь не временем примирения Бога и космических духов. Оно оказывается временем их решающей битвы. При религиозном, а не моралистическом чтении Нового Завета нельзя не заметить, что Христос – воин, и Он прямо говорит, что Он ведет войну против врага, которого называет князь мира сего (Ин. 12, 31). В этих Его словах есть одна деталь, которую не замечают люди, если не обращаются к греческому тексту Нового Завета. Князь мира – это перевод греческого словосочетания.
У апостола Павла есть характерные слова: Наша брань не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12). Мироправители здесь – . На современный жаргон вполне можно перевести как «Владыка Космоса».
Не сам по себе мир плох. Нет, сам kosmos создан Богом, создан тем самым Логосом, который воплотился во Христе. Но после того, как: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1), в небесном мире произошел некий надлом. И часть Ангельских сил с тех пор притязает на самостоятельную, безбожную власть над человеком и его миром. Преподобный Антоний Великий так говорит о происхождении язычества: «Итак, во-первых, знаем, что демоны называются так не потому, что такими сотворены. Бог нетворил ничего злого. Напротив того, и они созданы добрыми; но, ниспав с высоты небесной и вращаясь уже около земли, язычников обольщали видениями».
Все послания апостола Павла единогласно говорят о Кресте как о победе Христа над некиими «космическими властями», «князем власти воздушной» (Еф. 2, 2; церковно-слав. перевод). Против них сразился Христос: отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою (Кол. 2, 15).
Теперь же, после воплощения Бога в поднебесном мире, человек может вступить в общение с бытием Наднебесным: Как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив Его одесную Себя на небесах, превыше всякого Начальства и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его (Еф. 1, 1923).
По пояснению преподобного Максима Исповедника, Крест упразднил «враждебные силы, наполняющие среднее место между небом и землей». Более того, выбор именно крестной казни, то есть такой, которая происходит не на земле, а в воздухе, в домостроительном Промысле оказывается связан с необходимостью освятить «воздушное пространство» – то есть то пространство, которое и отделяет людей от Того, Кто «превыше небес». Голгофский Крест – это тоннель, пробитый сквозь толщу демонических сил, которые норовят представить себя человеку как последнюю религиозную реальность. Так во всяком случае об этом свидетельствует святитель Иоанн Златоуст: «Почему же закалается Он на высоте помоста, а не под кровом? Чтобы очистить воздушное естество».
И вот после Пятидесятницы первомученик Стефан видит небеса отверстые, через которые становится зримым Иисус, стоящий одесную Бога (Деян. 7, 56). Спаситель, которого узрел первомученик Стефан, совершил борение, итог которого апостол Павел видит в том, что отныне христиане имеют Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия (Евр. 4, 14).
Ничто не должно разлучать человека с Богом: Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 3839). Истинная религия – это не контакт с духами космоса. Религия – связь человека с Богом. С Тем, Кто изначала создал космос и человека, а не с чем-либо появившемся в космических пространствах. Св. Иоанн Златоуст сравнивает небо с завесой Иерусалимского храма. Что ж, язычники – это люди, которые запутались в занавеске и преждевременно пали на колени, не дойдя до подлинной Святыни.
Все народы земли пошли путем общения с «космическими духами», и потому «главную мысль большей части Ветхого Завета можно было бы назвать одиночеством Божьим». Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною (Ис. 63, 3). Тогда Бог создал Себе новый народ для того, чтобы хотя бы его защитить от поклонения богине неба (см.: Иер. 44, 17).
И это не потому, что Богу хотелось разорвать кольцо своего одиночества. Просто люди умирали в этой блокаде: ведь они были окружены тем, о ком сказано, что он человекоубийца от начала (см.: Ин. 8, 44).
У человека нет источника Вечной Жизни внутри него самого. Человек сотворен по природе ни смертным, ни бессмертным. Ибо если бы Бог сотворил его вначале бессмертным, то сделал бы его Богом, если же наоборот, сотворил бы его смертным, то Сам оказался бы виновником его смерти. Итак, Он сотворил его способным и к тому и другому (свт. Феофил Антиохийский. К Автолику. 2, 27). Сам по себе человек не имеет ни необходимости умереть, ни полноты, необходимой для бессмертия. Он обладает лишь некоей потенцией: к чему «прислонит» он свое бытие – таким и станет.
Человек может дышать Богом – и тогда он становится бессмертным. Но если человек замкнут в себе самом и в мире невечных творений – он умрет. Человек, каким видит его Православие, похож на водолоза, который получает воздух по шлангу с корабля. И вот этот водолаз неосторожным движением защемил шланг и задыхается. Бесполезно ему сверху кричать, ругать или, напротив, ласково сообщать о том, что капитан не сердится на него за испорченное имущество. Нужно, чтобы кто-то другой прыгнул сверху и принес новый шланг с живительным воздухом и дал вдохнуть неудачнику. И плач людей Ветхого Завета к Богу – о том, что нет между нами посредника (Иов. 9, 33). Некому донести до тонущего человека Горнее Дыхание.
Начало человеческой истории было опалено космической катастрофой. Через грех в мир вошла смерть. Можно сказать, что в мире взорвался Чернобыль. Суть не в том, что Бог злится на нас и наказывает поколение за поколением за проступок Адама. Просто мы сами сотворили смерть. Мы – виновники тому, что весь мир, весь космос, стал подчиняться законам распада и тления. Бог, напротив, ищет – как спасти нас от радиации смерти.
Внешне в Чернобыле все спокойно. Но человек, пьющий тамошнее молоко – пьет смерть. Он дышит лесным воздухом – он вдыхает смерть. Он собирает грибы – он собирает смерть… Почему нельзя заниматься бегом в центре Москвы? – Потому что чем интенсивнее здесь дыхание, чем больше воздуха будет человек прогонять через свои легкие – тем больше грязи будет осаждаться в них.
Так и в мире после грехопадения: чем больше «космических энергий» человек пропустит через себя – тем больше продуктов распада будет оседать в его душе… Так все «космические откровения» и «экстрасенсорные пассы», все подключения к «энергии космоса» и к «неизведанным ресурсам человечества» чреваты энергиями разрушения… Язычество поэтому имеет в Библии еще одно определение: рабство пустым и суетным стихиям мира. Мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира… Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь к немощным и бедным началам… хотите еще снова поработитьсебя им (Гал. 4, 39). В греческом тексте «начала» – это «стихии» , то есть, на языке греческой мысли, те первоначала, из которых сложен космос. Стихии мира (см.: Кол. 2, 8 и Гал. 4, 3) – это От сообщения с космическими стихиями надо уклоняться – ибо вы со Христом умерли для стихий мира (Кол. 2, 20).
Для уклонения от игры со «стихиями» (то есть религиозно понимаемыми «космическими энергиями») есть весьма основательная причина: они не вечны. Однажды созданные, разгоревшиеся стихии растают (2 Пет. 3, 12). Значит, душа, пропитанная их энергиями и принявшая их вместо силы Божией, сгорит вместе с ними. Для стяжания бессмертия души надо прорваться сквозь легионы космических «энергий» и причаститься Единому Бессмертному (см.: 1 Тим. 6, 16). Так что для того, чтобы избежать печального будущего, надо в настоящем строить свою религиозную жизнь не по влечениям космоса.