— Нет, нет. Ты здесь больше не работаешь, — гремит голос Стаса в моих ушах, его ответ словно ледяная вода, вылитая за шиворот.
— Прости, что?
Я поворачиваюсь к нему, недоумевая и задаваясь вопросом, с чего это он взялся указывать мне, что я могу делать, а что нет?
Стас, точно, не собирается отступать, он выпрямляется и расправляет плечи.
— Я не хочу, чтобы ты здесь работала. Это опасно, кроме того, есть так много другой работы и куда ближе к общежитию. Тебе это не нужно.
— Мне не просто очень нужна эта работа, я в ней нуждаюсь. Ты думаешь, я не проходила собеседования в других местах? Никто не захотел меня взять, а Василий Николаевич согласился сразу и без испытательного срока.
— Не сомневаюсь,— рычит Стас, его мимика выдает его неприязнь к этому месту.
— Я благодарна за эту работу, и я не откажусь от нее только потому, что она тебе не нравится. Я получаю стипендию, но этого не достаточно. Кроме того, мне нравится эта работа.
— Я найду тебе новую, а пока буду помогать. Я могу дать тебе немного денег. Просто позволь позаботиться о тебе.
После его слов, гнев начинает бурлить во мне, угрожая извергнуться, как вулкан. Я знаю, как выглядит забота, но это не она, он хочет, чтобы я стала зависима от него. Он хочет, чтобы я была беспомощной и нуждающейся, но этого не произойдет. Я не поведусь на это.
— Мне не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне. Я сама о себе позабочусь.
И с этими словами я выбегаю из его машины, с грохотом захлопывая за собой дверь. Я быстро иду по тротуару, надеясь, что он не будет меня преследовать. Только оказавшись внутри, я осмеливаюсь оглянуться назад. Он не преследует меня, но и не уезжает.
Он наблюдает за мной, и вид у него злющий, но мне все равно. Я поворачиваюсь на пятках и направляюсь в служебное помещение, чтобы надеть рабочую рубашку.
Как раз в тот момент, когда я натягиваю через голову застиранную красную рубашку с логотипом заправки, я слышу, как кто-то входит в комнату. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Стаса, но вижу Василия Николаевича, он как обычно вошел без стука.
— О, прости, не знал, что ты тут одеваешься,— слащаво мурлычет он.
Ладно, я солгала. Может, мне и нужна эта работа, но она мне не нравится. От Василия Николаевича у меня мурашки по коже, и это не первый раз, когда он случайно заходит ко мне когда я переодеваюсь. Вот почему я всегда надеваю рубашку поверх того, что на мне надето.
— Все в порядке, я все равно полностью одета,— неловко говорю я, одергивая подол рубашки.
— Да... — он оглядывает меня с ног до головы, его сальный взгляд блуждает по моему телу, даже не смотря на то, что я полностью одета, я вдруг чувствую себя голой и незащищенной. — Я собираюсь уйти ненадолго. Справишься с магазином?
— Да, конечно.
Он еще ни разу не оставлял меня одну, но я думаю, что знаю все, что мне нужно. Хотя, быть совершенно одной немного страшновато.
Мне неприятно это признавать, но сейчас я жалею, что Стас не остался со мной.
Глава 12
Станислав.
Она просто вышла из машины и ушла посреди разговора? Она это серьезно?
Я смотрю, как она переходит дорогу, следом пересекает парковку и исчезает внутри.
Я делаю несколько успокаивающих вдохов, а после, схватившись за руль, словно пытаюсь задушить его своей хваткой. Рассуждая сам с собой, я пытаюсь обдумать, что я сказал не так или как это могло выглядеть для нее. Все, что я хочу, это помочь ей, но она всеми силами отвергает мою помощь.
Возможно, она думает, что я пытаюсь контролировать ее? Но я даже не подумал об этом. Я бы просто хочу, чтобы она работала где-то в другом месте, а не здесь. Где-нибудь в безопасности, где ей не нужно будет оглядываться через плечо каждые пять секунд.
Изо всех сил стараясь унять гнев, пульсирующий в моих венах, я наблюдаю за ней, и ловлю себя на мысли, что совершенно не чувствуя вины за новообретенную одержимость. Разница в возрасте между нами не имеет для меня никакого значения, как и тот факт, что мы словно из разных вселенных. До того, как Полина вошла в тот бар, в моей жизни не было цели, но теперь я чувствую, что она у меня появилась, а отметины на ее спине только усилили эту глубокую потребность защищать ее.