Это ломает меня еще сильнее. Я могу только рыдать, рыдать и рыдать. Мое горе неутолимо.
Я помню слишком много всего, слишком много мрачных моментов, когда моя мать не была мне матерью, не пыталась защитить меня, даже не смотря на то, что сама частенько была избитой своим мужем. Все было наоборот, она потакала и даже помогала отцу издеваться.
Сейчас я отчетливо понимаю, что у меня не было родителей. Осталось лишь осознание того факта, что меня никогда не любили. Рядом со мной были два человека, которые владели мной и управляли каждой сферой моей жизни, но они не были родителями и уж точно не были мне семьей.
Я не помню ничего похожего на то, что пережил он. Я разбита, уничтожена. Возможно, я уже никогда не почувствую себя счастливой, если вообще когда-нибудь такой была. Никто никогда не сможет полюбить меня. Если он узнает, то справедливо решит, что после всего пережитого, я не стану нормальным человеком. Я должна держать это в себе.
Я начинаю всхлипывать сильнее, и он притягивает меня в свои объятия, а я ничего не могу с этим поделать - у меня нет сил сопротивляться ему. Я слишком потеряна и чувствую себя отвратительно. Мне нужно утешение, которое он может мне дать, даже если оно кратковременное и закончится через десять минут и даже если оно не означает ничего большего. Даже если это всего лишь жалость. Я могу просто насладится этим на данный момент. Могу позволить этому быть. По крайней мере, в этот раз.
— Что случилось? Что такого я сказал, что ты так плачешь? — шепчет он мне в волосы.
Качая головой, я ничего не говорю, а просто продолжаю плакать. Я не могу понять, почему в одних семьях все так хорошо, а в других, так как у меня. Что я сделала, чтобы заслужить такую жизнь? Как мой отец мог так сильно меня ненавидеть? В этом мире нет Бога, в которого так верит мой отец и нет добра, в которое так хочу верить я. Во всяком случае, даром.
Никому не нужен такой сломленный человек, как я. Да и быть одной намного безопаснее. Я никчемная, как и говорил мой отец. Я ни на кого не могу положиться. Любви никогда нельзя доверять, потому что она всегда, всегда обернется против тебя. Я никогда не смогу поделиться своей историей.
Чем дольше я плачу, тем нежнее он становится со мной. Я чувствую, как меня тянет к нему, но знаю, что не могу довериться. Я лишь могу позволить ему обнять меня на короткое мгновение. Это не обязательно должно что-то значить. Возможно, он чувствует себя сильнее, потому что я слаба.
— Просто скажи мне, пожалуйста.
— Твоя мама выглядит для меня как чудо. Мне грустно, что у меня никогда не было такой мамы, — всхлипываю я.
— Ну, я просто решил рассказать тебе о лучших моментах. Возможно, это было ошибкой. Я не виделся с мамой уже много лет. Она просто ушла от нас ни с того ни с сего. Решила, что больше не хочет быть женой и матерью. Мы с Марком уже выросли, но Кириллу было всего пятнадцать, и это ударило по нему сильнее всего. На самом деле, это испортило его.
— О, Стас, мне очень жаль, — я не уточняю, что даже после этих слов, я до сих пор завидую ему и его семье.
По крайней мере, рядом с ним были люди, которые любили его, когда он рос, и которые любят его сейчас. У меня же нет никого. Нет никого, кто бы любил меня и оберегал.
Затем я вспоминаю его слова о том, что ему приходилось быть старшим братом, защитником. Это меня немного успокаивает. Становится легче дышать. Может быть, он и есть защитник. Может быть, он защищает меня прямо сейчас.
— Хочешь пить? — спрашивает он, когда я немного успокаиваюсь.
Я киваю головой, прижимаясь к его груди.
— Тогда отпусти меня, маленькая и я принесу нам воды.
После его слов я понимаю, что вцепилась в его футболку мертвой хваткой и тут же смутившись, разжимаю пальцы.
— Я не маленькая, — слово "маленькая" для меня как гвоздем по стеклу.
Маленький - это слабый. Маленький - зависимый. Маленький - это меньше, чем полноценный. Маленькая означает, что у него есть власть надо мной, и я нуждаюсь в нем. Но я отказываюсь быть маленькой, нуждающейся или зависимой от мужчины. Больше этого не будет никогда.
Прежде чем Стас успевает ответить, звонит его мобильный. Он смотрит на меня, но я уже встаю и направляюсь на кухню.