— Полина, я хочу, чтобы ты полностью опустился на меня, — она смотрит неуверенным взглядом. — Я помогу тебе. Просто двигайся медленно вместе со мной, пока не привыкнешь. Ты сделаешь это для меня?
Она кивает, и это все, что мне нужно.
Мои руки обхватывают ее прекрасную попку и двигают ее бедра, вниз и вверх на моем члене, пока она подносит свои тугие соски к моему рту.
Я так чертовски изголодался по ней.
Она принимает еще один сантиметр. Потом еще. А я теряю рассудок. Потом еще несколько, прежде чем вскрикивает, а я почти кончаю. Потребность войти глубже одолевает меня, и я почти теряю связь с реальностью.
Я подношу одну руку к ее клитору и провожу по нему пальцем. В ответ она так сладко стонет.
— Вот так, малышка, а теперь двигайся не спеша.
Она сжимает меня так крепко, что мои глаза закатываются к затылку, и, мне кажется, что я забыл, как дышать. Все, что я чувствую и ощущаю, - это она, она контролирует все мои чувства, и все равно мне нужно больше.
Рыча, я вхожу в нее все сильнее и быстрее, крепко прижимая ее к своему телу. Я на приделе выносливости. Мои мышцы болят, на лбу выступили капельки пота, но я все равно продолжаю. Я чувствую, как нарастает очередной оргазм, отчетливо трепещущий в ее киске.
— Кончай, кончай, детка, — рычу я, крепче сжимая ее бедра.
Ее маленькое тело содрогается, трепещет от удовольствия, а глаза сияют ярче, чем когда-либо прежде.
Достигнув края своего обрыва, я держусь за него зубами, с изумлением наблюдая, как она неистово двигает бедрами, достигая той разрядки, которую могу дать ей только я.
— Черт, я кончаю, — цежу стиснув зубы и мои слова как будто заводят ее.
Положив руки мне на грудь, она откидывает голову назад продолжая неистово двигаться, вытягивая из меня все до последней капли.
Находиться в ней - это как рай, и когда мы оба падаем от кайфа, я крепко прижимаю ее к своей груди, ощущая четкий стук ее сердца о мое.
Нет, я еще не знаю ее историю полностью, но сейчас понимаю, очень скоро она поведает мне ее, ведь теперь она моя.
Глава 22
Полина.
Когда я просыпаюсь уже темно, я лежу в постели, но не помню, как сюда попала. Взглянув на часы возле кровати, я вижу, что уже раннее утро. Мгновение спустя я понимаю, что нахожусь в объятиях Стаса, свернувшись калачиком у него на груди, мне тепло и уютно, и я счастлива от этого. Но это не то чувство, которого я хочу. Я все так же не доверяю никому и ничему. Особенно после того, как он увидел меня с матерью и услышал ужасные подробности жизни, которую я так отчаянно хотела оставить позади.
Я пытаюсь встать и уйти незаметно для него, но, взглянув на его лицо, понимаю, что он, скорее всего, не спал все это время.
— Ты пытаешься убежать? Так ведь? Как и после прошлой ночи? У тебя ничего не получится, потому что я специально не сплю, — он хихикает, довольный собой.
— Возможно, все произошедшее было большой ошибкой. Я не хочу, чтобы у тебя возникли неправильные мысли.
— Готов поспорить, ты не думал, что это ошибка, когда кончал от моих ласк, — он смеется и пытается притянуть меня к себе.
Но ему это не удается.
— Я была в замешательстве после встречи с мамой, все, что я хотела, это забыть об этом. Я просто хотела почувствовать себя лучше, хотя бы на несколько часов. Мне хотелась занять мозг более приятными мыслями, а не думать от этой ужасной женщине и не вспоминать ужасный опыт связанный с ней.
Лицо Стаса опускается, но я не хочу ему лгать. Секс с ним - это здорово, но то, что мы делали вчера, было не более чем отвлечением, или, по крайней мере, я собираюсь продолжать говорить себе именно это.
— Полин, что произошло вчера? Что это было? Что заставило тебя испытывать к ней такие негативные чувства? Я никогда не видел никого, кто бы так относился к своей матери. Не пойми меня неправильно, я тоже не буду обнимать и свою маму, если когда-нибудь увижу ее снова, но и кричать на нее я тоже не стану.
Его слова вызывают новый приступ вины. Я не хочу ненавидеть свою мать, правда, но я не знаю, что еще я могу чувствовать. Она позволяла отцу бить меня, а сама просто стояла и смотрела, и это было не один раз, а много, очень много раз. Она не проронила ни слезинки, не сказала ему остановиться. Она отворачивалась, когда я нуждалась в ней больше всего. Я не могу разделить это со Стасом. Не могу еще больше принизить то, что он думает обо мне.