Сомерфельд не в Нью-Йорке, он здесь. Но как, чёрт возьми, он пробрался мимо группы слежения?
Пожалуйста, не позволяй Салли или Галену войти сюда.
Раздался звук шагов. В ограниченном поле зрения он заметил ноги, входящие в комнату. На пол поставили пятилитровую канистру с бензином. Ублюдок был последовательным.
Вэнс почувствовал, как его внутренности сжались. Вероятность сгореть заживо стояла на последнем месте в его списке способов умереть.
Мужчина вышел и снова вернулся в комнату. После того как Сомерфельд поднялся вверх по лестнице, Вэнс подёргал за балку. И ещё раз. И ещё. Грёбаная цепь не давала возможности применить достаточно силы.
И, Иисусе, его голова могла расколоться на части раньше, чем этот столб. Наполовину ослепнув от боли, он замер, когда услышал приближающиеся шаги по лестнице.
Сомерфельд бросил постельное бельё в углу комнаты и снова поднялся наверх.
Пинок. Пинок. Пинок.
На этот раз Сомерфельд спустился с полной корзиной белья из прачечной. Бросив одежду в другой угол, он вышел в коридор, ведущий в офис.
Как только Сомерфельд исчез, Вэнс снова ударил ногой по столбу. На этот раз он почувствовал, как слегка поддаются винты, удерживающие столб на месте. Или, возможно, это хрустнул его коленный сустав.
Снова шаги. Напевая под нос, Сомерфельд поставил на пол банку с растворителем для краски и бросил смятые листы бумаги к стенам. Он собрал достаточно легковоспламеняющихся материалов, чтобы обеспечить полное сгорание здания. Чудесно.
Ноги приблизились к нему. Вэнс закрыл глаза.
Поясница взорвалась болью — ублюдок его пнул.
— Просыпайся, козёл, или я всажу пулю тебе в ногу, — голос звучал хрипло, с Нью-Йоркским акцентом.
Не стоит дальше притворяться. Вэнс застонал и моргнул — и получил удар по лицу тыльной стороной ладони.
Его голова снова взорвалась от боли, и перед глазами заплясали искры. Это не поспособствует восстановлению, если о уже успел получить сотрясение.
Чёрт, он, вероятно, не проживёт достаточно долго, чтобы ему поставили диагноз.
Встретившись глазами с Сомерфельдом, Вэнсу показалось, будто безумный ублюдок собирался зажечь фейерверк.
— Грёбаный федерал. Мне следовало… — ствол пистолета вжался в скулу Вэнса. — Нет. Нет, я хочу услышать твои крики. И чтобы ты горел. Дрю хотел, чтобы я сжёг всё. Ничего не оставил.
Сомерфельд отступил, и Вэнс выпустил дыхание, которое задерживал. Похоже, он проживёт ещё минуту или две. Когда зрение прояснилось, Вэнс уставился на поджигателя. Какого чёрта?
Длинный светлый парик спадал на плечи мужчины, спускаясь прядями вниз по спине. На нём была длинная накидка с оборками — что-то вроде того, что Салли могла надеть поверх купальника. Больше ничего в его облике не было женским.
Чертами его лицо было схоже с близнецом, но белые рубцы уродливо испещрили кожу. Одно веко было сморщено, нижняя его часть опущена.
— Как ты сюда попал? — Вэнс медленно сел.
— На лодке.
Но в той зоне патрулировали два агента, которые ловили рыбу недалеко от причала.
Шрамы искривили улыбку ублюдка.
— Твои сторожевые псы подпустили нас прямо к своей лодке. Всё, что они видели, это симпатичную брюнетку в бикини с беременной подружкой блондинкой, — похлопав по прикрытому оборками животу, он стянул парик, обнажая бритый череп. — Слишком медлительные, чтобы успеть среагировать.
Сомерфельд сымитировал стрельбу из пальца — один, два — и сдул дым с воображаемого ствола.
Две женщины? Одной был Сомерфельд.
— Кого ещё ты привёл с собой?
Сомерфельд указал большим пальцем на угол за Вэнсом.
С кляпом во рту на куче огнеопасных материалов лежала на боку связанная молодая женщина. Её пустой взгляд говорил о том, что от пережитого ужаса она перешла в режим покорности. Она знала, что умрёт.
— Коурос на работе? — спросил Сомерфельд.
Ублюдок прошёл по всему дому… но, вероятно, он не заметил изолированно стоящую беседку.
— Да.
— Дай мне номер его телефона.
Вэнс колебался. Следует ли ему делать это? Думай, Бьюкенен. Но его мысли бесполезно крутились в голове, будто он заблудился в лесу.
Сомерфельд направил пистолет на девушку.
— Хочешь увидеть, как выглядит вывернутая наружу коленная чашечка? — на его лице отразился тошнотворный голод.
— Нет. — Боже, нет. Но кому-то придётся умереть. Пусть это буду я, а не Гален. Или Салли. Может ему крикнуть во время звонка предупреждение или… — 555-8023.