— Настоящий! — восторженно заверещала малышня, довольная, что такая новая и веселая игрушка, как дед, останется у них навсегда.
Но радость их была недолгой — в дверях в образе гневного ангела появилась Галина и, приговаривая: «Ай-яй-яй, разве же можно быть такими непослушными: молоко не допили, в детскую не поднялись… А я вас там жду, постельки постелила, а мои цыплята все не идет и не идут…», стала уводить малышей.
— Ты про сказку не забыл? — опять напомнила Власову Ниночка.
— Расскажу, расскажу, — заверил он девочку. — Обязательно расскажу…
— Мы вместе расскажем, — пообещала внукам пока еще Печерская.
Делать мне здесь было больше совершенно нечего, и я поднялась, чтобы попрощаться и уйти.
— Может быть, вы поужинаете с нами? — спросил меня Матвей.
Я живо вспомнила необозримое количество вилок и ножей, с которым однажды уже столкнулась, и вежливо отказалась.
— Мне, Павел Андреевич, завтра рано утром вылетать, а я еще и не собралась. Я рада, что все так благополучно завершилось. Есть только один вопрос, который я так и не выяснила…
Но Матвей невежливо перебил меня:
— Мне было бы очень приятно, если бы в будущем вы не только считали меня своим другом, но и называли просто по имени, как близкий нашей семье человек, и, желательно, на «ты». Как вы на это посмотрите?
— Павел, если ты считаешь, что я заслужила такую честь, то я смотрю на это с радостью. — Вот уж чего я совершенно не ожидала!
— Лена, ты очень устала, тебе действительно надо отдохнуть, — Матвей глянул куда-то мне за спину, и подошедший Вадим протянул ему конверт, который он тут же отдал мне. — Там кредитка и все коды написаны на листке. Трать, как хочешь, и не вздумай возвращать. Обижусь.
Тут к нам подошел Александр Павлович.
— Павел, ты знаешь, я вспомнил стихи, которые дядя Андрей написал, — и он начал потихоньку декламировать:
Ты снова снился мне, мой отчий дом,