Я удивлена, когда он подходит к «Форду Хайбой» и открывает пассажирскую дверь для меня. «Какой славный старик», — думаю я про себя. После того как он садится и заводит грузовик, он устанавливает высокую температуру, и я не могу быть более благодарной. Когда мы едем, Айк сидит слева от меня, между нами, хотя, конечно, мистер Мерсер не может видеть его. «Okie from Muskogee» Мерла Хаггарда тихо играет по радио, и меня передергивает. (Примеч. «Оки из Маскоги» — песня американского кантри исполнителя Мерла Хаггарда. Оки — сленговое название для кого-то из Оклахомы, а Маскоги — одиннадцатый по величине город в штате).
— Я Билл Мерсер, кстати, — кивает он.
Мне приходит на ум, что он думает, что я просто села в его автомобиль и не знаю его имени. Я должна представиться, но Айк уже сказал мне его имя. Я так устала, что неясно думаю.
— Шарлотта, — отвечаю я. — Но большинство людей зовут меня Шар.
— Откуда ты, Шар?
— Родилась и выросла в Оклахоме.
— Эй… ты Оки, — говорит он, и его лицо озаряется улыбкой. — Песня, — отмечает он.
Я улыбаюсь.
— Я только что подумала об этом.
— Ты далеко от дома, — добавляет он и бросает на меня обеспокоенный взгляд.
— Вы правы, — соглашаюсь я.
Мы добираемся до мотеля «Уорм-Спрингс», и мистер Мерсер заводит меня в здание с мигающей неоновой вывеской: свободные номера.
— Эй, Билл. Как дела? — поднимаясь с кресла перед телевизором с плоским экраном, спрашивает большая и крепкая женщина с рыжими волосами цвета пожарной машины и огромным количеством фиолетовых теней для век.
— Джинджер, это Шарлотта, но ей нравится, чтобы ее называли Шар.
— Ну, привет, Шар, — здоровается Джинджер с приветливой улыбкой на пухлых щеках. — Ты выглядишь так, будто у тебя была тяжелая ночь.
Я пожимаю плечами и застенчиво улыбаюсь.
— Можно и так сказать.
— Горячий душ это не исправит, — усмехается Айк, но я его игнорирую. Мне понадобились годы практики, чтобы научиться игнорировать мертвых и не отвечать им в присутствии других людей. Даже беглый взгляд в их сторону может заставить других людей думать, что я странная.
— Ну, номер сорок долларов за ночь, но у тебя будет телефон и горячая вода.
Сорок долларов? Это чертовски дешево. Я скидываю сумки на пол и раскрываю рюкзак. От мысли о горячем душе и теплой постели я начинаю дрожать, но вдруг понимаю, что оставила деньги в бардачке моей машины. Черт! Мое лицо пылает красным, когда я встаю и поднимаю свои сумки.
— Мне так жаль, что я впустую потратила ваше время, мистер Мерсер, но я оставила свои деньги в машине. Я просто вернусь к ней сегодня вечером.
Волна унижения проходит через меня, и я смотрю на Айка, который закрывает глаза, понимая, как мне неловко.
— Ерунда, дитя, — отмахивается мистер Мерсер. — Я заплачу. Ты сможешь вернуть мне деньги, когда заберешь их из машины.
— Я не могу принять это, сэр, — яростно качаю головой. Я не хочу подачек.
— Почему нет? — спрашивает Айк, протягивая руки. — Ты замерзла и нуждаешься в отдыхе!
Опять же, я игнорирую его, что очень сложно, когда язык его тела и тон такой оживленный.
— Милая, тебе нужен отдых. Если ты сбежишь завтра и не заплатишь мне, моя жизнь не закончится без сорока долларов. По крайней мере, я буду знать, что у тебя был безопасный ночной отдых. Это бы успокоило меня.
Мистер Мерсер мягко смотрит на меня сверху вниз и протягивает Джинджер деньги. Я ненавижу жалость в его глазах. Я, наверное, похожа на бездомную бродяжку, которой, предполагаю, технически и являюсь.
— Тогда вот, — говорю я и расстегиваю мою цепочку с серебряным крестиком. За всю жизнь я никогда не снимала его. — Возьмите и храните его, так вы будете знать, что я вернусь. Это одна из моих самых ценных вещей, и я никогда не оставила бы его. Но пожалуйста, не продавайте его. Я верну вам деньги завтра.
Мистер Мерсер берет крестик в руку, и мягкая улыбка появляется на его губах.
— Я даю тебе слово.
Он направляется к двери и, прежде чем выйти, говорит:
— Спокойной ночи, Шар.
— Спасибо вам, мистер Мерсер. Вы очень добры, — киваю я.
— Дорогая, номер для тебя готов, — говорит Джинджер, обходя стойку.
— Поразительно. У нее только один жилец, — фыркает Айк, и я стараюсь не улыбнуться.
Джинджер проводит меня в комнату тринадцать, самую отдаленную от ее стойки. Предполагаю, что она любит свою частную жизнь.
— Удостоверься, что дверь заперта, когда я уйду, и если тебе понадобиться что-нибудь просто набери ноль на телефоне.