Я должен разбудить ее. Ей нужно добраться до своего внедорожника, и мы должны немедленно найти ей работу.
— Просыпайся! Подъем! Подъем! — кричу я и хлопаю в ладоши перед ее лицом. Она подскакивает с безумными глазами. Мне открывается великолепный вид на ее грудь и, Боже, она прекрасна. Называйте меня придурком, но мне не стыдно разглядывать ее. Шарлотта начинает дергать одеяло вверх, пытаясь прикрыться. Черт, я скучаю по женскому телу. Его мягкости и теплоте.
— Я убью тебя! — кричит она.
— Ты немного опоздала с этим, детка, — отвечаю я.
Она бросает в меня подушку, но та пролетает сквозь меня и приземляется на пол.
Я делаю вид, что зеваю.
— Ауч.
— Никогда не буди меня так снова! На мне нет одежды!
— Действительно? Я не заметил, — я делаю вид, что смущен.
— Придурок!
— Какие мы сердитые утром, — хихикаю я, пока она пытается завернуться в одеяло. У мертвых все еще может встать. Я должен отвернуться, чтобы она не увидела, как я мысленно облизываю ее высокое, стройное тело. Проклятье!
Она хватает свою сумку и бежит в ванную, хлопая за собой дверью. Когда Шарлотта выходит, на ней надеты поношенные, продырявленные по всей длине джинсы и черная майка. Темные волосы распущены, немного косметики на лице. Она все еще выглядит уставшей и слабой, но немного обновленной, и это меня радует. Я не знаю ее достаточно хорошо, но надеюсь, что, когда все будет сказано и сделано, я смогу помочь ей обрести счастье.
— Как много ты успел разглядеть? — спрашивает она, застегивая свой рюкзак.
— Немного, — пожимаю я плечами, и она облегченно вздыхает. — Только твою грудь, — добавляю беспечно, и она бросает в меня расческу, которая, пролетев сквозь меня, ударяется о стену.
— Я думал, мы уже поняли, что это не работает.
— Ты достал, — она раздраженно забрасывает рюкзак на плечо.
— Она действительно прекрасна, Шарлотта.
Я делаю ей комплимент, она краснеет, но не может не улыбнуться.
— Тебе повезло, что мой дар ограничен тем, что я могу только видеть и слышать. Если бы я могла дотронуться до тебя, ты бы сейчас разговаривал исключительно высоким голосом.
Я смеюсь, когда она открывает дверь и захлопывает ее перед моим лицом. Я материализуюсь снаружи, и мы направляемся в главный офис, чтобы выписаться из мотеля. Джинджер улыбается и качает головой.
— Видимо, мистер Мерсер вернулся домой и рассказал миссис Мерсер о тебе. Она приехала этим утром и в первую очередь заплатила за твою комнату до воскресенья.
— Что? — Шарлотта смотрит на женщину, будто у нее выросла дополнительная голова.
— Также она оставила для тебя вот это, — Джинджер вручает ей пластиковый пакет на застежке с цепочкой внутри.
— Почему они сделали это для меня? — спрашивает Шарлотта, но вместо того, чтобы смотреть на Джинджер, она смотрит на меня.
— Я думаю, что ты напоминаешь им их дочь. Она умерла более десяти лет назад, — говорит Джинджер, печально улыбаясь.
Шарлотта глубоко вздыхает, и я вижу, как эта новость влияет на нее.
— Спасибо, Джинджер.
— О, и это, — Джинджер ставит коричневый бумажный пакет на прилавок. — Это мои домашние черничные кексы. Тебе нужно поесть, девчушка. Добавь немного мяса на свои кости. Здешним мужчинам нравятся округлости у женщины.
— Не стану лгать — люблю большие попки. (Примеч. строчка из песни американского исполнителя Sir Mix-A-Lot «Baby Got Back» (1986). Песня вызвала споры своими откровенными и сексуальными словами о женщинах, конкретно, о женских ягодицах).
Я читаю реп как Sir Mix A-Lot и двигаю бедрами. Я вижу тень улыбки на губах Шарлотты, и знаю, что ей хочется посмеяться надо мной.
Шарлотта улыбается Джинджер и берет пакет.
— Вы очень добры. Огромное спасибо.
— Увидимся позже. О, и миссис Мерсер, я зову ее Сьюзен, сказала, что твою машину этим утром отбуксировали на автозаправку. Они заправили ее и привезли сюда. Она сказала, что она припаркована за мотелем.
Шарлотта смотрит прямо на меня. Я заметил, что она редко делает это в присутствии других людей.
— Я же говорил тебе, что они хорошие люди, — пожимаю я плечами. — Пойдем.