— Пол, где ты это взял? — спросила Пенелопа.
Насколько ей помнилось, она убрала шкатулку в ящик стола в библиотеке.
— Я нашел ее в библиотеке, — ответил мальчик и сел на кровать. — Я подумал, что тебе захочется надеть что-то красивое. От этого ты почувствуешь себя лучше.
Пол открыл шкатулку с украшениями и улыбнулся Пенелопе. Леди Мэри тихо вскрикнула. Пенелопа же посмотрела на Эштона, но тот лишь молча приподнял бровь.
— Я их вовсе не украла, — со вздохом сказала Пенелопа. — Они принадлежали моей матери и были завещаны именно мне. Может, я не все знаю о завещании и о том, что в нем перечислено, но то, что драгоценности мать завещала мне, я знаю точно. Дом и драгоценности принадлежат мне. Все в этой шкатулке, все до последней булавки, было куплено моим отцом. Многие из этих украшений он покупал ей, чтобы добиться от нее благосклонности после очередной своей измены. Но Кларисса забрала шкатулку себе. А я просто вернула ее. Здесь кое-чего не хватает, но я найду и все остальное, когда представится возможность. — Пенелопа порылась в шкатулке и достала небольшое колье с бриллиантами и сапфирами. — А вот это колье отец подарил матери в день свадьбы. После его второй измены она убрала колье в шкатулку и больше никогда не надевала.
Леди Мэри наклонилась над кроватью, чтобы потрогать украшение.
— Очень красивая вещь. Мне всегда нравились бриллианты. Я слишком их любила, чтобы отказаться носить только из-за того, что мужчина, их подаривший, изменял. И одно колье мне особенно нравилось.
— Но ты больше его не носишь, мама, — заметил Эштон. Ему вдруг пришла в голову мысль о том, что стоимость драгоценностей в этой шкатулке, возможно, вполне достаточна для того, чтобы он мог взять их в качестве приданого, женившись на Пенелопе.
— Вы скоро снова будете носить ваши драгоценности, — сказал Пол, улыбаясь леди Мэри. — Вы их себе вернете и получите даже гораздо больше, чем вложили.
Эштон внимательно посмотрел на мать, а та в изумлении уставилась на Пола. При этом виконт заметил, что щеки матери порозовели — словно она чувствовала себя виноватой.
— Верну их? — спросила виконтесса.
— Да, вернете, — кивнул малыш. — Потому что тот корабль вовсе не потонул, как все думают. Просто он попал в сильный шторм и сбился с курса. Но скоро он вернется с трюмом, полным товаров.
— Мама, ты продала свои бриллианты и вложила деньги в торговлю? — спросил Эштон.
Но мать не успела ему ответить, так как снизу, из вестибюля, донеслись какие-то странные звуки — казалось, кто-то рвался в дом. Решив, что на Пенелопу готовится очередное покушение, Эштон приказал женщинам и Полу оставаться в комнате, а сам побежал вниз. Он не знал, злиться ли ему на мать за то, что она без его ведома продала бриллианты, или поблагодарить ее — ведь она пыталась ему помочь. Когда виконт добежал до последней ступени, дверь, которую изо всех сил придерживали мальчики, распахнулась и в дом ворвался Чарлз Хаттон-Мур. Увидев его, Эштон сжал кулаки, тотчас же забыв о матери и семейных драгоценностях, отданных в заклад. А Чарлз, опустив трость, которой, очевидно, собирался отбиваться от мальчишек, проговорил:
— Значит, тут вы прячетесь? Клариссе это не понравится.
— Я не прячусь. Я всего лишь пришел сюда с визитом, — заявил Эштон. — Могу я узнать причину вашего появления здесь, милорд? Или вы просто за мной шпионите?
Эштон пристально смотрел на Чарлза. Очевидно, дамы находили его привлекательным. Он был высок, мускулист, обладал густыми светлыми волосами и ясными голубыми глазами. И был так же вероломен и лжив, как Кларисса.
— Шпионить за вами? — Хаттон-Мур улыбнулся. — Зачем мне это? Я всего лишь хотел поговорить кое о чем с моей сестрой. Сводной сестрой, если быть точным. Отец удочерил девчонку, но это же не делает ее моей настоящей сестрой, верно? Имя леди — Пенелопа Уэрлок вам ни о чем не говорит? Она проводит тут много времени. Я позволял ей заниматься благотворительностью в свое удовольствие, но она никогда не исчезала дольше чем на неделю. Вначале я подумал, что она не возвращается из-за того, что повздорила с Клариссой, но если вспомнить, сколько раз они ссорились до этого, то столь долгое отсутствие мне кажется странным. До сих пор она всегда возвращалась…
— А может, ей просто надоело спать на чердаке? — Эштон улыбнулся и внимательно взглянул на собеседника.
— Наши семейные проблемы вас не касаются, — отрезал Чарлз. — Так вот: как я сказал, Пенелопа уже больше недели не возвращается. И я встревожился еще больше, когда узнал, что на какую-то женщину в парке, что неподалеку от моего дома, было совершено нападение. Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.