Из окна донесся вопль Алекса:
– Будь ты проклят, Маккаррик! – И через секунду: – Вы позволили меня подстрелить.
Глава 36
– Прекратите этот кошачий концерт, – возмутился Корт, – у вашей сестры была такая же рана, а она продолжала смотреть на меня с ненавистью и не проронила ни единой слезинки.
На самом деле рана у Алекса была более серьезная и довольно большая. Корт вытащил у себя из икры на правой ноге довольно большой кусок стекла и предпочитал сидеть. Хью застал их сидящими у противоположных стен комнаты. Они пили виски и обменивались колкостями. Хью отправил Лайама на поиски доктора, а сам остался их охранять.
– Она действительно не плакала? – спросил Хью, прикладывая край рубашки кране с рваными краями на лице.
– Она самая мужественная девица, которую я когда-либо знал, – с гордостью ответил Корт. Хотя у него не было оснований гордиться, поскольку она больше не принадлежала ему. Запрокинув голову, Корт уставился в потолок.
– Черт возьми, Корт, – брат ударил его по здоровой ноге, – сколько раз я могу повторять, прижми плечо.
– Как вы могли? – В который уже раз Алекс задавал один и тот же вопрос. – Заставить его выстрелить в меня?
– Я считал, что нахожусь в более выгодном положении, чем он. И кажется, оказался прав.
– Но он выстрелил в меня!
– Если бы вы добили тех рехасадос, мы не оказались бы в столь трудном положении.
– Но у него была зияющая рана в животе! Как он мог выжить? – Лоренте поставил бутылку с виски на пол. – Вы сделали все, чтобы испортить мне жизнь.
Корт отпил большой глоток виски.
– Клянусь, в вашей семье, Лоренте, не только Анна должна носить юбки.
Лоренте с гневом посмотрел на Маккаррика.
– Хью, скажи ему, – продолжал Корт, – что сделал бы Паскаль, если бы я не выстрелил?
– Нажал бы на спуск. Он просто заговаривал вам зубы, ожидая удобного момента, чтобы выстрелить.
– А вы слышали, что он говорил об Оливии? – немного успокоившись, спросил Алекс.
– Да, – признался Корт.
– Я никак не мог понять, почему она так поступила с отцом. Впрочем, она всегда была предана матери. Кажется, я действительно полюбил ее.
Лоренте попытался подняться, но пошатнулся. Корт внимательно осмотрел рану Алекса и пришел к выводу, что придется наложить швы.
До Корта доносились громкие голоса и смех Нилла и его друзей. Выстрелы слышались все реже и реже. Команда Корта собиралась перевернуть все вверх дном в этом доме в поисках еды и денег.
Корт предполагал, что его воякам нравилось изображать из себя героев. Они намерены были до наступления зимы, обычно суровой в Андорре, вернуть все награбленное чужаками местным жителям.
– Я намерен связаться с Итаном, – сказал Лоренте, – и попросить, чтобы он с охраной отправил обеих женщин домой.
– Для чего?
– Ваш брат сказал, чтобы я поручил это дело ему, а не вам. Теперь, когда мы расправились с ними, есть ли какие-либо причины, задерживающие мою сестру и Оливию?
Оба, и Хью, и Алекс, молча с волнением ждали ответа Корта.
– Никаких причин нет, – ответил Корт. – Итан позаботится об их безопасности.
– Вы уедете до их приезда?
Корт почувствовал, что щека у него задергалась.
Каждый час на пути домой был как агония, однако Аннелию больше не рвало, и она могла хоть что-то поесть. Всю дорогу они пререкались и обменивались колкостями, даже после того, как Оливия заявила:
– Среди избалованных наследниц вы, безусловно, не самая худшая.
– А что касается коварных ведьм, – парировала Аннелия, – то я встречала и более злых.
И хотя Оливию не очень расстроила гибель отца, Аннелия, как могла, старалась ее отвлечь.
– Когда мы наконец доберемся домой, – говорила Аннелия, – я побегу искать Маккаррика, а Алекс бросит вас в пруд. Вот будет зрелище.
– Хватит меня дразнить, – злилась Оливия. – Вот расскажу Алексу, как ужасно вы ко мне относились, и он точно так же отнесется к вашему Маккаррику!
В ее словах была доля правды, однако Аннелия не сомневалась, что Оливия ничего подобного не скажет.
Наконец они прибыли домой. Когда карета остановилась и посланные Итаном люди убедились, что вокруг все спокойно, Аннелия выскочила из кареты и поспешила в дом. Первым, кого она увидела, был Алекс. Он радостно улыбнулся ей, потом посмотрел на Оливию. Для нее у него была особая улыбка. Улыбка, в которой угадывалась любовь, с удивлением заметила Аннелия.
– А где Маккаррик? – спросила она брата, когда они зашли в комнату.
Алекс посмотрел на нее и нахмурился:
– Понимаешь, Аннелия, он... уехал. Думаю, на север. Аннелия опустилась на маленький диван.
– Ничего не понимаю. Разве он не знал, что мы приедем?
Оливия встала у нее за спиной.
– Маккаррик что-нибудь просил передать? – спросила она.
– Он пожелал Аннелии всего хорошего, – ответил Алекс.
– Всего хорошего? – возмутилась Аннелия, снова почувствовав приступ тошноты.
– Ты же знаешь, он не очень разговорчивый. Он и я, мы решили, что так будет лучше. Он тебе не пара.
Глаза ее сузились от злости.
– Ты и он, вы решили? Решили мою судьбу?! – вскричала она, вскочив на ноги.
Аннелия почувствовала, как кровь отхлынула от лица, как подкашиваются ноги. Алекс бросился к ней, схватил за плечи. В этот момент чья-то рука, как змея, протянулась из-за ее спины и отодвинула руки Алекса.
– Аннелия, так будет лучше. Он человек совсем другой культуры, небогатый. Он не смог бы обеспечить тебе такую жизнь, к которой ты привыкла. К тому же у него не может быть детей, не знаю, говорил ли он тебе об этом, – пытался вразумить ее Итан.
Она подняла на него глаза, полные слез.
– Насчет детей очень сомневаюсь.
– Корт, с тобой все хорошо? – спросил Хью, щелкнув пальцами.
– Да, – словно очнувшись, ответил Корт, – а что?
– Если бы твоя лошадь не отскочила в сторону, эта огромная ветка снесла бы тебе голову.
Корт обернулся, чтобы посмотреть. Поглощенный своими мыслями, он не заметил ветку. Где сейчас Анна, что делает, счастлива ли без него? Или же тоскует еще больше, чем он?
Взглянув на дорогу, он с удивлением заметил, что они уже почти подъехали к дому Грута. Впрочем, ничего удивительного. Прошло уже много времени с тех пор, как Хью свернул с основной дороги и они поскакали узкими лошадиными тропами. Хью не хотел рисковать, опасаясь встречи с каретой, в которой ехали домой молодые женщины.
– Я все время думал о Ней, – пробормотал Корт, – я очень скучаю.
– Да, я знаю. – В голосе Хью звучало сочувствие.
– Это настоящая пытка.
– Ты прав, – согласился Хью, спрыгнув с лошади. – Мне хотелось бы успокоить тебя, сказать, что время лечит, но оно не лечит. Знаю по опыту.
Если не станет легче, если он не сможет ее забыть...
– А где ваша красивая спутница? – прервал его размышления Грут.
Вместо Корта ответил Хью:
– Слава Богу, уже у себя дома, в Андорре.
– Приятно слышать, – сказал хозяин дома и ушел: его позвала жена. В этот раз на постоялом дворе опять собралось много народу. Зайдя в дом, Корт тут же опустился на скамейку: все еще давала о себе знать раненая нога. Корт еще не снял комнату, где они ночевали с Анной, но подумал, что сможет уснуть сидя. У него слипались глаза.
Хью направился к бару выпить виски.
– У меня есть для тебя сообщение, Хью, – сказал Грут и, наклонившись, тихо добавил: – От самого Уэйленда.
Нахмурившись, Хью выронил бутылку.
– Давай его сюда, Грут.
Хью прочел записку, и лицо его исказила гримаса страдания. Резко обозначились свежие порезы на лбу и морщины.
– Что, черт возьми, случилось? – спросил Корт. Лишь однажды Корт видел брата таким – во время смертельной схватки. И это выражение его лица запомнил на всю жизнь. Корт, хромая, подошел к Хью и взял у него из рук послание, которое тот сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.