Ада, потирая пальцами виски, присела на массивный стул и попросила наудачу:
- Принеси, пожалуйста, минералочки. Пить хочу, во рту пересохло.
Страха не было. Ну, псих, ну украл необычным способом. Прихорошился даже чтобы впечатление произвести. Страдать по ней некому, терять нечего, искать никто не будет, так что теперь переживать? Истерить смысла нет. Просто к свершившимся неприятным обстоятельствам нужно подойти с умом как Борис Олегович любит повторять. Выяснить местоположение, рассчитать время и сбежать. Или обнаружить проколы в постановке и потребовать возмещения за моральный ущерб. Скорее всего, второе и босс ей еще заплатит. За все заплатит. Неужели правда за дуру держит?
Гарибас сложил руки на груди и в ответ на просьбу хохотнул:
- Не веришь? А придется. Ведь это твой отчий дом, доченька. С прибытием в родные пенаты так сказать.
Кажется, у пьесы кардинально поменялся сюжет. От нелепого заявление шум в голове окончательно исчез, и к щекам прихлынула жаркая волна. Серьезно дочь? Это что еще за выверты воображения?
- Тебя не поймешь, - помахивая ладошкой у лица, страдальчески хмыкнула Ада. - То любовь всей жизни, то доченька. Сто лет так никто не называл. Определись уже, в каком качестве меня похитил, а то я теряюсь.
- Разумеется, не любовь это все по вашему же сценарию было. Ну, вы и насочиняли... Я так смеялся над деревяшками-порталами! Какое дерево выдержит? Начальник твой в магии полный ноль, - охотно принялся говорить Гарибас. Хихикнул, вспоминая события недавних дней, а потом посерьезнел и заявил: - На самом деле ты моя дочь, Адочка. Кровная. Как говорят у вас на Земле я твой биологический отец.
Женщина окинула психа критическим взглядом и рассмеялась. Сморчок плешивый, а туда же! Невысокий, субтильный, бороденка жидкая. Без злодейского грима не намного красивее. Не получилось в любовники, решил в отцы записаться? Вопрос - зачем?
- Вот только не надо, пожалуйста. У моей матушки был отличный вкус, а ты... мягко говоря, не тянешь на героя ее романа. Вообще никак.
- Так это когда было? - самодовольно протянул мужчина. - Сколько тебе сейчас? Тридцать пять...
- Не надо о возрасте! - не давая закончить фразу, вскочила со стула разозлившаяся брюнетка. - Совсем обнаглели! Я понимаю: покопался в моем досье, но давай не будем переступать рамки дозволенного.
- Так я ничего плохого и не говорю, - с толикой обиды в голосе отпрянул на шаг назад Гарибас. - Просто сорок лет назад я был не сказать что красавцем, но женщины меня любили. Твоя матушка не могла иметь детей. Ни в первом браке не получилось у нее ни во втором. А я потрудился, вложил магическую искру так сказать. Отблагодарил за то, что помогла освоиться в другом мире, когда я первый раз сумел портал открыть. Вспомни-вспомни, она тебя ведь уже на пятом десятке родила. Врачи за чудо зачли.
- И святого мы касаться не будем! Маму не трогай, ее уже не спросишь, - категорично заявила попавшая в переплет страдалица, сердито сжав кулачки. - Лучше просто скажи, что тебе от меня нужно и все. Закроем тему.
- Так ты сейчас на взводе, дорогая, ничему не поверишь. Давай завтра поговорим, когда отдохнешь с дороги, привыкнешь, освоишься. Акклиматизируешься так сказать.
Что и требовалась доказать. Стоило проявить напор и разговоры увяли на корню. Видимо босс плохо проинструктировал нанятого актера. Но почему дочь? Нелепица какая. В чем смысл этого спектакля? Ада невесело улыбнулась и максимально беспечно спросила:
- Так я могу тут осмотреться? Походить? Или в комнате запрешь?
- Ну что ты! Конечно, дорогая, ходи, где хочешь. Дом у меня не очень большой не заблудишься.