Маг неприлично заржал, тряся своей куцей бородой. Ада Николаевна на эту в корне неправильную фразу тоже кокетливо рассмеялась и зашипела на бывшую начальницу словно кобра:
- Лорочка, не сопротивляйся! Это единственный выход устроиться в этом мире по-человечески и жить хорошо как ты и привыкла.
- Что?! Устроиться? Экспери... вынаш... Ада Николаевна, от вас я такого не ожидала! - глотая слова, захлебнулась от возмущении Лариса. - Да как вы можете мне такое предлагать?
- А что прекрасного принца ждешь? - уперев кулаки в бока завелась бывшая секретарша. - Так вот не прискачет никто. Пойми ты уже. И не упрямься.
- Никогда! Этого не будет никогда! - не замечая предупредительно машущих ладошек Ады, категорично заявила девушка.
- Значит, по-хорошему не хочешь? - задумчиво пожевал губами маг-экспериментатор. - А зря! Мне надо чтобы подопытная... то есть временная супруга вынашивала ребенка добровольно. Чтобы никаких эксцессов не было.
- Она будет! - убежденно воскликнула Ада Николаевна.
- Никогда! - взвизгнула Лариса и запустила в женщину стоящую на столе статуэтку.
Промахнулась и добилась своей опрометчивой выходкой только вспышку гнева Гарибаса.
- Стража! - заорал лорд и в комнату немедленно, словно они стояли за дверьми и ждали приказа, ввалились два огромных небритых воина с секирами. - В подземелье ее! В клетку! Пусть посидит, подумает, - и, повернувшись к услужливо схваченной с двух сторон мужиками девушке, добавил: - Даю тебе шанс принять правильное решение. Это я сегодня просто добрый.
Гарибас похотливо оскалился и прошелся ладонью по талии Ады Николаевны давая понять этим жестом, от чего он сегодня такая душка. Секретарша виновато улыбнулась Ларисе, слащаво лорду и, состроив самое жалостливое лицо, проследила, как стражники выводят из помещения упирающуюся девушку.
- Не будьте с ней жестоки, мой лорд, - услышала последние фразы плененная бизнес-леди. - Умоляю вас, любовь моя! Она такая нежная и хрупкая. Дочь очень влиятельного человека можно сказать графа.
- Был бы жесток, приказал бы казнить, но я блондиночек люблю. Пусть поймет, от чего отказывается. Сама прибежит умолять еще будет.
Лариса была в шоке. От сделанного предложения, от того что ее сейчас ведут в подземелье, от поведения верного казалось человека, от всего. Нет, это просто страшный сон какой-то! Вот так живешь себе, живешь на всем готовом, нос от мелких бриллиантов воротишь и вдруг на тебе: попаданство, другой мир, плен! Ну и пусть плен! Она не станет никаким подопытным кроликом. Жесть, какая. Ага, всю жизнь мечтала, прям, как кобыла племенная ребенка выносить для полоумного мага. Фу... А Ада? Ну, Ада... Вот уж о ком никогда бы не подумала. Был бы хоть чуть посимпатичней... Нет, ее точно приворожили. Заколдовали. Не может человек сам по себе так кардинально измениться за пару дней. Существует же вроде ментальная магия. Ох, он ведь и ее так может приворожить. Ой, нет, лучше в застенках сидеть.
За печальными и сумбурными мыслями дорога до подземелья показалась короткой. Девушке даже ногами перебирать не было необходимости: стражники легко тащили ее, подхватив под локотки и поднимая над полом и ступеньками. Шпильки только изредка контактировали с камнем, издавая железными набойками противный звук. Словно наблюдая за собой со стороны, блондинка отрешенно вошла в клетку и опустилась на пол, прикрыв лицо руками. Вырываться бесполезно мужики сильнее. Она услышала скрежет закрываемого замка и удаляющиеся шаги стражников. "Папа, папочка, спаси" - мысленно попросила девушка и разрыдалась.
Василий, сидевший на куче соломы в углу своей клетки и в обессиленном отчаянии сжимающий голову руками, встрепенулся от прихода стражников, но положения тела не сменил. Он слышал лязг замка, чувствовал, что какого-то пленника "селят" по соседству и боялся взглянуть на новую жертву. Что он может сделать? Что? Чем помочь? Кто поможет ему? Только раздавшиеся женские рыдания заставили заинтересованно поднять голову и подскочить к прутьям решетки, отделяющим соседнюю клетку. Девушка! Эти гады никого не щадят даже невинных дев!
- Девушка, - тихо обратился Вася к пленнице сиплым не восстановившимся еще голосом, - девушка, не плачьте. Слышите меня?