Джон согласился с этим. Согласились и еще двое старых друзей из прессы, с которыми он связался по телефону. Сделав заметки по поводу этих бесед, Джон позвонил Элен Хендерсон. Он и Терри учились с ней в колледже. Многие из нынешних сотрудников колледжа, в том числе и Элен, были его выпускниками. Несколько месяцев назад Элен обратилась к Джону с просьбой пожертвовать деньги в фонд помощи студентам. Тогда он сослался на бедность, а теперь жалел об этом.
— Давай я сделаю взнос, — предложил он без предисловий. — Вышли мне, пожалуйста, бланки для оформления. Хочу помочь родному колледжу.
— В обмен на что? — спросила Элен, удивившись и обрадовавшись.
— На информацию о Терри Салливане.
— Ах, о нашем обожаемом однокласснике? Хочешь, скажу, что он ответил, когда я позвонила ему с той же просьбой? Оказывается, все, чему Терри научился в жизни, он узнал либо до колледжа, либо после него, поэтому не должен нам абсолютно ничего. А мне кажется, Терри кое-что подзабыл.
Джону тоже так казалось.
— Я помню, — продолжала Элен, — как несколько раз он едва не скатывался к плагиату. По крайней мере, все мы обсуждали это. Помнишь Приз Уикера?
Конечно, Джон помнил. Этой награды ежегодно удостаивался один из старшеклассников за лучшее художественное произведение.
— А я, — продолжала Элен, — помню еще кое-кого из участников конкурса.
— Только не меня.
— Да нет, — вздохнула она, — ты не участвовал. Это я о себе. Однако можно назвать очень многих, кто также боролся за победу и, кстати, заслуживал ее гораздо больше, чем я или Терри. Но когда он все-таки занял первое место, пошли толки. Ведь перед этим Терри несколько месяцев подряд подлизывался к декану отделения. Ходили слухи, будто некоторые преподаватели огорчились не меньше, чем студенты, узнав, что именно Салливан получил первый приз.
— Мне нужны не слухи, — заметил Джон.
— Кажется, я смогу тебе помочь. Так сколько ты хотел пожертвовать в ежегодный фонд?
Поговорив с Элен, Джон решил убедиться, может ли позволить себе такие расходы. Разумеется, эти деньги пойдут на благое дело — на стипендии студентам колледжа. Но он все-таки хотел остаться платежеспособным. С самого детства он слышал разговоры о деньгах, и, став взрослым, твердо решил жить по средствам.
Нет, это пожертвование не разорит его, если, конечно, расследование не потребует крупных расходов. Удачу обещали два обстоятельства. Терри почти всегда оскорблял тех, кто с ним общался. А вот Джон вел себя совершенно иначе.
Джек Мэббит, бывший агент ФБР, десять лет назад расследовал дело известного бандита из бостонского Саут-энда. Терри Салливан написал тогда ряд едких материалов, критикующих следствие в целом и Джека Мэббита в частности. У сорокапятилетнего Джека были жена и четверо детей, и все они очень пострадали от скандала. Потом преступника предали суду и наказали, хотя при этом никто ни единым словом не вспомнил о заслугах агента ФБР. Дело, в котором его имя даже не упоминалось, так и было сдано в архив.
Вскоре после этого он уволился, хотя начальство доверяло ему, как и прежде. Но Джек непрестанно ощущал недоверие рядовых агентов. Более того, членов его семьи стали называть родственниками «того самого» Мэббита, который провалил «то самое» дело. Тогда Джек продал свой маленький домик в Ривире и уехал с женой и детьми в Роанок в Виргинии, где и стал частным сыщиком. Его фирма проверяла нанимаемую богатыми людьми прислугу, а также добросовестность компаний, которые дут на слияние с корпоративными клиентами или же предлагается к продаже.
Джон познакомился с Джеком Мэббитом, когда освещал в газете расследование одного дела, и с тех пор проникся величайшим уважением к этому человеку. Джон спорил с Терри, когда тот опубликовал свои обвинительные материалы, даже разговаривал с редакторами, но ситуация оказалась стандартной для прессы: Терри ведь не сделал никаких клеветнических заявлений. Он просто предполагал. Цитировал всяких негодяев, готовых в любой момент очернить приличного человека заодно с его ближайшими друзьями или коллегами. Терри использовал инсинуации, чтобы сделать с Джеком Мэббитом то же, что теперь устроил с Лили. Подумав, Джон решил, что Джек наверняка посочувствует ей.
— Ну конечно, помогу, черт меня дери! — воскликнул Мэббит, даже не дав Джону договорить. — Что тебе нужно?