Не смей молчать подобным тоном.
Ты сегодня мне всю жизнь испортил.
Кто посоветовал тебе это платье?
Враги посоветовали.
Толстый с круглым лицом.
Глаза выпученные, нос приплюснут, похож на свиной пятачок.
Худой в круглых огромных очках.
С животиком, зубы разные. — Голова знаменитого режиссера опустилась на грудь.
Комедийный гений, не оскароносец, Франческо Тюльпан заснул.
— Титанический труд, величайшее умственное напряжение сломило его, – Мелисса произнесла без издевки.
— Оттащим его на диван, с которого он упал? – я робко предложила.
— Эсмеральде, он же тяжелый и мужчина, – Мелисса ходила кругами вокруг спящего Тюльпана. – Мужчина — не просто тяжесть, а – чугун.
— Откуда ты знаешь, – я сделала попытку поднять хотя бы руку режиссера. – Рука весит, как, как… нет сравнения.
Я бы сравнила, что она весит, как ведро с водой, но я ведра с водой не носила.
— Я тоже не поднимала тяжести в виде мужчины, но держала на руках малюсенького своего племянника.
Снаружи он выглядел зайчиком пушистеньким, а в моих руках превратился в слона, – Мелисса ответила на мой вопрос, откуда она знает, что в мужчина чугун.
— В фильмах главного героя тащат за ноги, – я сделал очередную попытку – попробовала поднять ногу режиссера.
В моем организме что-то отчетливо хрустнуло. – Все, я калека. – Я с ужасом бросила ногу спящего Тюльпана.
— Но и оставлять гения просто так на полу мы не можем? – Мелисса с вопросом посмотрела на меня.
— Не мы его усыпили, – я искала оправдание, чтобы не заниматься режиссером. – Я уверена, как только мы дотащим, если бы, конечно смогли дотащить, Тюльпана до кровати и водрузили бы его на нее...
— Водрузили его на нее – звучит однозначно, даже не двусмысленно, – Мелисса серьезно кивнула.
Я захихикала и приложила ладошку к ротику.
Но слова пробивались и через ладошку.
— Как только опустили бы Тюльпана на кровать, то сразу бы появился Альберто.
Он всегда возникает в невыгодные для меня моменты.
Я ничего отрицательного не совершаю, но именно в эти моменты выгляжу преступницей в глазах дорогого Альберто.
— Альберто поинтересовался бы, почему ты носишься с чужим мужчиной, когда у тебя свой мужчина простаивает, – Мелисса надула губки. – Конечно, Альберто обвинил бы тебя, но в большей степени – меня.
Он полагает, что я плохо на тебя влияю.
— Конечно, ты плохо на меня влияешь, – я округлила глаза.
— Кто бы сомневался, – Мелисса завизжала от восторга и обняла меня.
— Пример дурного поведения, — мы захохотали.
— На сцене должен был появиться Альберто, когда я обнимаю тебя. – Я отпустила подружку.
— Эсмеральде, а Тюльпан точно подметил, у тебя – талант драматический! – Мелисса упала в кресло.
Ее шортики почти исчезли между ног.
Я отвела глаза.
— На то он и великий Франческо Тюльпан, что видит в каждом скрытый потенциал, – я опустилась в другое кресло.
Закинула ногу на ногу. – Он сразу начал медитировать над новым фильмом.
Вобще, он первым обнаружил талант у тебя — комедийный.
— Если, конечно, это не дешевая уловка, которую мужчины применяют, чтобы понравиться девушкам, – Мелисса рассматривала ситуацию глубже.
— Разумеется, но Тюльпан – из других, – я очень не хотела, чтобы комик Франческо Тюльпан оказался заурядным пикапером. – Ему не нужно стараться, чтобы понравиться девушке.
Он нравится всем.
— Из него харизма так и прет, – Мелисса поднялась,
— Я бы тоже сказала это, но не могла подобрать достойного острого синонима слову «прет», – я подняла подушку и опустила рядом с Тюльпаном. – Когда проснется, то не упрекнет нас, что мы о нем позаботились.
Хоть подушку подложили.
— Он решит, что мы уложили его на диван спать, а он с дивана скатился, – Мелисса одобрила мой поступок, добавила к подушке покрывало.