— Эсмеральде, «сидит в печенках» — простонародное выражение, – Альберто засмеялся. – Ты же должна выражаться высокопарно.
— Кому должна? – я буркнула.
— Пригласишь в свою машину? – Альберто улыбнулся.
Я догадалась, что ему не очень приятно, что Лорен подарила нам свадебный подарок – вроде бы на двоих, но автомобиль все равно – видно, что предназначается мне.
Не станет же Альберто ездить в розовом автомобильчике, хотя и дорогущем.
— Прости, голова забита этой Лорен, – я произнесла с досадой – больше досады на себя, что никак не могу войти в резонанс с Альберто.
Мы дожны общаться без напряжения, без подтекста, а получается, что я задумываюсь над каждым ходом, и все равно совершаю ошибки. – Садись, пожалуйста, – я провела рукой по второй двери.
Компьютер не пускал никого без разрешения хозяйки.
А в данный момент автомобиль идентифицировал меня, как хозяйку этой машины.
Альберто стал протискиваться на второе сиденье.
Я на этот раз вовремя спохватилась и посмотрела на кресло под Альберто.
Компьютер уловил мой взгляд, прочитал мысли и подстроил сиденье под анатомию Альберто.
Я и мой жених сделали вид, что не обращаем внимания на то, что управляю в машине только я одна.
Альберто для нее был гостем, которого я пригласила.
— Дарственная на меня, я собственница, – я снова сделала ошибку перед Альберто.
Прочитала на экране высветившийся бланк, на котором удостоверяется, что отныне я полноправная владелица этого чуда.
То есть могу распоряжаться автомобилем свободно.
— Так и есть, сразу же после свадьбы, сегодня же, продам эту машину, пусть даже задешево.
Не собираюсь ездить в подарке Лорен.
— Охи, охи, – рокер и рокерша в обнимочку остановились около автомобиля. – Муси-пуси машинка.
Эсмеральде, тебе Лорен подарила? – и сразу же ответили на свой вопрос. – Конечно же, Лорен!
Авто называется «Лорен». – Глазастые, а я не заметила надпись на капоте, или не обратила на нее внимания.
Разумеется, у меня же дела важнее, чем разглядывать и оглядываться по сторонам – я должна размышлять.
Досада облаком опустилась на меня.
— Прокатимся, Альберто, – и снова я как бы ставила Альберто вторым номером, потому что я, девушка, собиралась везти кататься парня, да еще какого парня – великолепного Альберто!
— Только после свадьбы, Эсмеральде, – Альберто тонко пошутил.
Ослепительная улыбка жениха взволновала меня не меньше, чем все живое на земле радуется восходу Солнца.
«Все ли живое радуется Солнцу? – заумность мешала мне веселиться. – Ночные летучие мыши радуются Солнцу?»
— Уже приехали, – Альберто вышел из машины.
— Любимый, мы еще никуда не уезжали, – я проблеяла.
— Эсмеральде, не мы приехали, а к нам приехали, – Альберто подал мне руку. – Надеюсь, что ты не забыла, что мы бракосочетаемся через час?
— Через час? – я чуть в обморок не упала.
— Ты забыла, или передумала? – Альберто проговорил со своей легкой характерной усмешкой.
Усмешка могла перейти как в стадию веселья, так и в область сарказма.
— Не забыла, и не передумала, – маленькая ложь во спасение меня. – Я не рассчитала, что так быстро.
— Ты будешь переодеватсья? – Альберто критически осмотрел фиолетовое платье, которое обливало меня.
— Разве в этом платье нельзя? – я пропищала.
— Эсмеральде, невинная невеста обычно играет свадьбу в белом.
Белый – цвет чистоты и непорочности девушки. – Альберто объяснял мне, как дурочке.
— Непорочность – чистота, безгрешность, безупречность, – снова включился бортовой компьютер, показывал, что он огого – как нужен нам в повседневной жизни. — Символами непорочности являются белый жемчуг и цветы белой лилии.
— Невесты, что, не являются символом непорочности? – Альберто съязвил на замечание компьютера.
— Непорочность, Purity – официальное название Креативной корпорации, основанной…