Но Всадник может прийти к любому.
Source URL: http://russlife.ru/everything/blog/read/prishel/
* * *
Татьяна Толстая. Ушел
Ураган. Часть третья
На перекрестке Бродвея и 72-й улицы роскошный чернокожий господин в дорогом пальто роскошным баритоном говорит в телефон: «Если бы ты знал, какая это драма — не иметь возможности спустить за собой!»
Понятно — он тоже из Зоны. Из Нижнего Манхэттена. Из моря мрака. Что там — никто достоверно не знает. Известно, впрочем, что шесть миллионов американцев в пятнадцати штатах сидят без света и тепла: площадь, на которой крутилась адская воронка Сэнди, занимала треть территории США. Что в Нью-Йорке, в Квинсе, в бедном квартале сгорело больше ста домов: банальное короткое замыкание, помноженное на бешеный ветер. Что погибло больше ста людей. Что в соответствующую службу поступило более 1300 звонков о том, что пахнет газом из поврежденных труб (а сколько не поступило? телефоны-то не работают). Что остров Стэйтен Айленд подвергся неслыханным разрушениям, хотя он был отнесен к зоне Б, и даже не получил предупреждения об эвакуации. Что финансовый район Манхэттена, биржа, Уолл-стрит — главный нервный узел торгового человечества — глупо вышел из строя, и его компьютеры молчат. Что дороги штата Нью-Джерси завалены упавшими деревьями, а прибрежные дома повалились набок. Что в Бруклине дома занесены песком на высоту почти в один метр. Что была волна, которую перепуганные люди называют «цунами», — высотой в 7–8 метров. Что нет бензина, а если есть бензин, то нет электричества, чтобы его накачать из подземных цистерн, и нашлись умельцы, которые сверлят асфальт вручную и спускают вниз ведра на веревках, чтобы добыть топливо, а стало быть, жив дух пионеров-первопроходцев. Что в покинутые дома приходят мародеры и крадут ваш скарб.
Днем, говорят нам, еще ничего, а после наступления ранней темноты становится нехорошо. На сайте правительства штата Нью-Йорк размещены адреса и явки: гуманитарная помощь выдается с часу дня до пяти. Два пункта раздачи в районе Квинс. Два — в районе Бруклин. Четыре — в Нижнем Манхэттене. Но люди сидят без сети и без света. Как они узнают, где и когда выдается жалкая гуманитарная помощь? И если ты проснулся в ледяном доме, в стылом воздухе, в восемь утра, — разве не в этот момент тебе нужнее всего кружка горячего кофе, чая, бульона, чего-нибудь дающего силы жить дальше? В моем понимании, должна прийти армия; по улицам, занесенным песком и заваленным обломками былой жизни, должны двигаться танковые колонны с матюгальниками, объявляя, где выдают еду и питье; котлы с кашей — полевые кухни — должны стоять в шаговой близости от любого дома (или от того, что от него осталось).
Ага, сейчас. Обама и Ромни, оба кандидата в президенты, потратили на двоих пять миллиардов долларов на предвыборную кампанию. Пять миллиардов — можно было бы отстроить все заново, но нет, — а результат предсказуемый, практически 50:50. Ну, Обама победил, но точно так же мог победить и Ромни; я не буду говорить, к кому склонялись мои симпатии. Все равно деньги выброшены на (ураганный) ветер, спущены в (неработающий) унитаз.
Мы с Аней, невесткой, решаем съездить домой на разведку. Живем мы у родственников в Верхнем Манхэттене, в тепле и уюте. Но как долго родственные чувства выдержат пятерых беженцев? Надо думать о возвращении.
...Наш дом обесточен, паркинг под ним «переполнен до горла подземной водой», и в этой ядовитой воде, в темноте плавают погибшие феррари и ауди, сочась машинным маслом и бензином. Лифты стоят. Нам — на 25-й этаж, по внутренней пожарной лестнице, в полнейшем мраке. У меня фонарик, Аня светит мобильником. Карабкаемся. Лестница шириной в 90 сантиметров, каждый пролет (точнее, прополз) — пятнадцать крутых ступеней. Примерно понимаю, как себя чувствовали грабители пирамид. Душно. Поворот, поворот, поворот, шаги, блуждающий свет: навстречу спускается семья с полугодовалым ребенком и сумками — эвакуируются. «Здравствуйте, здравствуйте, как вы?» — «Да вот просидели тут три дня в темноте и холоде, думали, ветер вышибет окна!» — «А как же вы без воды?» — «Да мы не очень любим мыться... Но все-таки не выдержали, уезжаем!» Не любят мыться, странно.