Эссе и интервью в сети 2007-2012

Т.Т. И я надеюсь, что концептуализм как глупая выдумка, костыль, помогающий передвигаться, забавная игрушка - лопнет. И останется живая поэзия. Надеюсь, что девяносто девять процентов того, что концептуализм настрогал, исчезнет. А вот с Дмитрием Александровичем… с ним, может быть, с одним так не произойдет. Вот все умрут, а он - нет. У него есть маленький волшебный камушек за пазухой, и он его от гибели спасет, аминь.

А.Т. Аминь.

Source URL: http://www.rulife.ru/old/mode/article/282&print

* * *

Истребление персиян, версия для печати — Русская Жизнь

Истребление персиян За что народ любит поэта Толстая Татьяна  Тимофеевский Александр

Татьяна Толстая: Возьмем такую тему: каких поэтов любит народ, и за что он их любит? Под народом будем понимать разное, но постараемся осторожненько держаться такого определения: это довольно большая, культурно более или менее однородная группа населения, бессознательно ориентированная на общие мифы, на общие парадигмы. Вот так осторожно определим и отойдем, чтобы оно не упало и не развалилось, потому что если не дай бог свалится, то на голову. Приведу пример общей парадигмы, имеющий отношение к нашей теме. Есть такой взгляд на вещи: отличие западной культуры от восточной состоит, среди прочего, в том, что культурный герой Запада - Рыцарь, Воин, культурный герой Востока - Трикстер, то есть Жулик. Это будет проявляться во всем: с одной стороны, романтический герой, защитник, верное джентльменское слово, честный купец, культура прямого высказывания, - да значит да, а нет значит нет, и никак иначе; документальность, хроники, саги, индивидуализм, уважение к закону, протестантская этика. С другой стороны - уклончивость, непрямые смыслы, обманы-туманы, уход от открытого боя, ложь всех видов, включая высоко поэтическую, лесть, многослойность, каламбуры, сказки, лукавство, хитроумие. Западная телесность противостоит восточной духовности, разламываясь именно по этой линии: там побеждают мечом, здесь - умыслом. Трикстер древнее, народнее, глубже, опаснее, чем прямолинейный, поздно сформировавшийся Рыцарь, идеалистический раб чести и роз. Посмотрите хотя бы на фотки с Ялтинской конференции… Но и внутри одной культуры, конечно, идет расслоение: герой высших классов - Рыцарь (князь, самурай), герой народа - Трикстер (Ходжа Насреддин, Иван - крестьянский сын). Ибо, напомню, по Пригову: Народ - он делится на ненарод

И на народ в буквальном смысле

Кто ненарод - не то чтобы урод,

Но он ублюдок в высшем смысле…

Это вот мы с вами ублюдки в высшем смысле, и давайте об этом помнить и не приписывать, зажмурившись, наши ценности народу, а будем все-таки подсматривать одним глазком.

Так вот, в свете этой теории к Пушкину народ равнодушен. Напрасно А.С. кипятился: «и долго буду тем любезен я народу, что …милость к падшим призывал». Народу - настоящему народу, а не культурным господам, - такая добродетель по фигу. Ну призывал, ну не злой, что с того? И погиб он как Рыцарь, то есть из-за бабы, то есть глупо. Беспонтово. Я уж не говорю о том, что Пушкин - не свой, понаехавший, арапчик, неведома зверушка, и за то уже, что народ относится к нему неплохо - благодушно и терпимо - низкий народу поклон. Впрочем, Пушкин - все же особый случай, «наше все», и подлежит особому разговору. А вот истинно народных любимцев - двое. Их тексты священны, портреты приравнены к иконам, могилы - место культа и жертвоприношения и т. д. Это - Есенин и Высоцкий. Хорошие поэты, но в пантеоне образованного класса всегда занимавшие второе место: Есенин идет вторым после почти любого своего современника (при том, что есть и третий ряд), Высоцкий - вторым после Окуджавы. Почему же эти двое зацепили сердце народное? На этот счет есть у меня гипотеза, которую я таскаю в зубах уже лет пятнадцать, - во рту она держала кусочек одеяла и думала она, что это ветчина. Я вот сейчас вам эту ветчину изложу.