С момента прошлой и единственной их встречи девушка ничуть не изменилась. Во всяком случае, так показалось Рэну вначале. Чем дольше он к ней присматривался, тем больше отмечал различий: волосы стали светлее, кожа — темнее, лицо стало строже, да и в целом Лина будто повзрослела. Вновь в глаза бросилось её поразительное сходство с пуэри. Сильнее всего изменился взгляд: прямой, острый, уверенный, он искал на лице охотника ответа на заданный вопрос.
А Рэн не мог ответить, потому что в нём по новой всколыхнулось улёгшееся было непонимание. Он спрашивал себя только об одном: «Если она жива, то почему?..»
Лина терпеливо ждала ответа, но в итоге заговорила первой:
— Он мёртв, — тихий вздох. — Так ведь?
Пуэри смог лишь отрывисто кивнуть.
Девушка закрыла глаза и отвернулась. Между ними повисло молчание.
— Ну, я пойду в дом, — спеша избежать неловкости, сказал Мацхи. — Ужин давно остыл небось…
Парень обошёл Рэна стороной и, стараясь ступать как можно тише, вошёл внутрь. Однако уже через несколько секунд прикрывшаяся дверь чуть не слетела с петель, и на улицу ошалело выскочила Хелия. Едва нашарив охотника взглядом, пиратка радостно завопила:
— Рэн! — и буквально прыгнула ему на шею. — Живой, а! Я знала, что ничего с тобой не будет! — девица совсем по-мужски хлопнула пуэри по плечу. — Все говорили — сгинул, но я-то тебя знаю, живчик!
Такая встряска кого угодно привела бы в чувство.
— Чуть с ног не сбила, — Рэн неловко улыбнулся и бросил осторожный взгляд на Лину. — Сама-то как поживаешь?
— Я-то? — Хелия задорно усмехнулась. — Прекрасно! Чуть не сдохла тут со скуки. Сто раз порывалась в море свинтить. Кабы не Яринка, давно бы уж ушла! Хорошо, что тебя дождалась!
— Яринка? — Охотник едва поспевал за тараторящей пираткой.
Хелия уже собралась что-то ответить, но тут повернулась Лина и сказала тихо:
— Пойдём, познакомлю тебя с дочерью.
Она подошла к двери и добавила, уже через плечо:
— Только не надо при ней… про отца.
Казалось, столько потрясений Рэн не испытывал даже в памятную ночь на Одиноком Вулкане. Да, все они были не то чтобы плохими, но всё же… Сначала он узнал, что та, кого он больше года считал погибшей, жива. Потом — что у Энормиса и Лины родилась дочь. А ведь это была только верхушка айсберга.
Ярина, шестимесячная кроха, лежала в кроватке и уже сейчас неуловимо напоминала мать. Всем, кроме главного. У Лины не было анимы, а у Ярины — была.
Это Рэна не столько удивило, сколько просто обрадовало. Он понимал, что метаморфозы, произошедшие с Линой, не сами по себе возникли: если верить рассказу Эна, некрот пытался произвести переселение души, находясь при этом в усыпальнице пуэри. И пусть выродку это не удалось, другая душа, оказавшаяся рядом, вполне могла проникнуть в ослабленный телесный сосуд. А дальше душа пуэри начала переделывать тело Лины под себя. Отсюда и её внешнее преображение, до конца стать пуэри девушка, конечно, не могла, а вот ребёнок, развивающийся в её чреве — вполне.
Охотнику требовалось время, чтобы всё это осмыслить. Он смотрел на Ярину и никак не мог понять, что больше не одинок. Что на самом деле есть способ возродить расу пуэри. Для этого всего лишь требовалось найти усыпальницу, нужное заклинание и… добровольцев среди людей. Охотник грустно улыбнулся. На это уйдут десятилетия. Века. Но у Рэна было время.
Пока он стоял над кроваткой Ярины, девочка проснулась. Оказалось, что глаза у неё разного цвета: один зелёный, второй — карий. «Похоже, это единственное, что досталось ей от отца», — подумал пуэри, с удивлением разглядывая самое необычное на свете дитя. Ярина тем временем заметила стоящего над ней незнакомца и залепетала, протягивая ручки к сияющему под его подбородком огоньку. Тут-то Рэн и понял, что возиться ему с этой девчонкой до конца жизни.
Услышав детский лепет, подошла Лина. Она понаблюдала за дочерью несколько секунд и взяла её на руки.
— Кажется, ты ей приглянулся, — сказала она, чуть улыбнувшись. — Это хорошо, потому что никто из нас понятия не имеет, как на неё повлияет эта светящаяся штука.
— Я помогу разобраться. — Рэн скорчил Ярине рожицу, и та закатилась звонким смехом.
— Хелия, возьми её. — Лина протянула девочку пиратке, и та с готовностью приняла ребёнка. — Нам с Рэном нужно поговорить. Наедине.
Они снова вышли на улицу. Девушка села на скамейку и пригласила Рэна последовать её примеру. Тот не возражал.
— Расскажи мне, как всё было, — попросила Лина.
И пуэри рассказал. Опуская кровавые подробности, смягчая некоторые слова, он поведал о том, как они с чародеем попали в плен, как Вернон убил себя и Гроггана, как они с Энормисом разговаривали по пути на вершину вулкана, и что было потом — тоже. Лина слушала, не перебивая. У Рэна создалось впечатление, что многое из этого она и так знала, хотя откуда — непонятно.
Когда охотник закончил свой рассказ, девушка поблагодарила его скупым кивком — будто услышала не то, что хотела.
— Он был здесь незадолго до этого, — сказала она. — Перед тем, как отправиться за вами с мамой, пришёл — весь как будто обугленный, с трудом на ногах стоял. Ярина как раз только что родилась… — голос Лины сломался, но она тут же справилась с собой и продолжила: — Он даже успел подержать её на руках. А потом сказал, что скоро всё закончится. Я только потом поняла, что он имел в виду…
— Он просил передать, что иначе было нельзя.
— Знаю, что нельзя. Всё к этому шло. Когда Вернон перенёс меня сюда и сказал, что видеться с Энормисом стало слишком опасно, я ему не поверила, но со временем поняла, что он не лгал.
— Постой, — Рэн даже отстранился. — Так вот как ты спаслась?
— А ты думал, как? — Лина посмотрела на него с улыбкой. — Он оказался моим папашей. Когда я сказала маме, что это Вернон вытащил меня из здания перед самым взрывом, у неё всё на лице было написано. Так разъярилась, что чуть всё здесь не разнесла. А когда успокоилась, рассказала, что это он придумал способ, как бесплодная чародейка может понести. Узнав, что беременна, мама списала всё на чудо, потому что представить себе не могла, как обычный чародей изобрёл столь сложную операцию. Но если он был учеником Дисса, то не удивительно. Услышав твою историю, она и вовсе с ума сойдёт. Она так ненавидела Вернона… Считала его предателем.
— А ты? Ты ведь тоже не питала к нему тёплых чувств. Так почему не сбежала отсюда?
— Ага, сбежишь тут. Он наколдовал такую защиту, что дальше ста саженей не уйдёшь. Эн её снял, когда нашёл меня, а до того времени я куковала тут одна, беременная. Как ты понимаешь, Вернон покинул меня раньше, чем я узнала радостную новость.
— Ты знаешь, как Эн нашёл тебя? Ты бы видела его горе, когда мы тебя потеряли. Он думал, что ты мертва.
— Ну, при встрече он не выглядел особо удивлённым. Догадался как-то. Он вломился в Башню Меритари, там нашёл Мацхи. Ты же помнишь, что мы с ним связаны какой-то сложной магической ерундой? Этим Эн и воспользовался. Пришёл сюда, привёл Мацхи, а в Башне оставил копию его тела, чтобы никто больше не вздумал искать его, а значит — меня.
— Копию тела?
— Ага. Сказал, что практиковался на мышах.
— Вот же… Пока мы с Хелией сидели в степи, он искал тебя!
— И нашёл. Только какая теперь разница…
Лина опустила голову. Рэн, глядя на неё, задумался, и сказал:
— А знаешь, мне кажется, что он всё делал для тебя. И если бы вы не встретились, у него могло не хватить сил на… хм… мир.
— Рэн, мне нет дела до всего мира, — сказала девушка. — Меня волновали лишь мы трое. Я, Эн и Ярина. Но он выбрал мир, а не нас. И Ярина теперь будет расти без отца.
— Ты же понимаешь, что вы для него — и есть мир?
Лина странно посмотрела на пуэри и снова отвернулась.
— Понимаю. Но от этого не становится лучше. Эн был нужен мне, а теперь его нет. И не будет. Никогда.
Они замолчали. Рэн понимал чувства Лины — несколько эгоистичные, но не такие уж и плохие. Она смирится рано или поздно. Смирится и отпустит.
Пуэри опустил голову, и взгляд его упал на сумку с эссенциями.
— А где Литесса? — спохватился он. — Мне нужно с ней кое-о-чём переговорить.