- В чем-то ты и прав… - Почти про себя сказал я.
- Эх, ладно! Веселье только начинается. Поехали за город. Выруливай на центральную и оттуда выезжаем из города. Я покажу потом куда.
Я послушно нажал на газ.
Фары с трудом освещали слепую темноту перед нами. Проселок закончился десять минут назад, и сейчас заросшее поле сменилось редким лесом. Деревья выныривали то тут, то там и то и дело приходилось выкручивать руль, чтобы не сесть брюхом на какую-нибудь корягу.
- Останови тут. Приехали.
Мерзавец чуть ли не вприпрыжку выскочил из машины и первым делом пристегнул вторыми наручниками меня к стойке задней и передней двери. Теперь я был «распят между рулём и окном. Он пристально осмотрел место перед машиной, достал длинную веревку и бросил её к стволу, освещенному фарами. Потом он вытащил брыкающуюся девушку за волосы и с силой бросил её на подлесок. Смотреть на происходящее у меня уже не было сил. Мозг стремительно отключался, воспринимая происходящее через пелену сна. Я периодически отключался, выхватывая лишь страшные фрагменты происходящего. Он изнасиловал несчастную несколько раз, окончательно сорвав с неё джинсовую куртку, топик и юбчонку. После нескольких сильных ударов, девчонка больше не кричала и не плакала, а лишь отрешенно смотрела на машину, а может быть прямо на меня, осознав, что я не спасу её. Извращенец начал злиться, когда жертва перестала ему сопротивляться. Чтобы хоть как-то разжечь в ней «пламя», он несколькими ударами камня раздробил ей кисть. Снова слышались крики, стоны, бормотание… Я отключался и приходил в сознание. Видел, как он увлеченно душит её, усевшись сверху. Видел, как снова насилует уже мертвое тело. Когда он привязал труп к дереву и несколько раз ударил его своим складным ножом, я пришел в себя. Это надругательство вернуло мне рассудок. Заметив это, он подскочил к машине и, словно пятнадцатилетний пацан, которому купили навороченную приставку, задыхаясь заговорил6
- Видел как я её? Просто улет! Давно так не отдыхал! Я в шоке. Блин, какая же она! Я в восторге. Девочка просто шик. Всё-таки она девственница была. Жалко её оставлять! Что скажешь? Может взять её с собой? Или хотя бы часть? Может отрежем ей грудь? Пожалуйста? Давай! Блин! Нет… Нельзя. Могут потом найти! Ладно. Ладно… Ладно… ладно…
Он твердил это слово ещё пару минут, постепенно превращаясь из мальчишки в уродливого извращенца. Наконец я услышал:
- У тебя лопата есть?
- Есть… - Севшим голосом прохрипел я.
- Где?
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Силясь удержать ответ в груди, я проскрипел:
- В багажнике…
- Вставай. Открывай.
- Нет…
- Ты что рехнулся?!- он вскипел. – Это я тут решаю что делать! Ты меня не понял?! Ты забылся что ли?!
- Нет…
- Поднимай свою жопу и иди копай! Будешь себя хорошо вести – копай яму на одного.
- Нельзя…
- Что? Что ты там бормочешь?
- Нельзя…
- Чего нельзя? Нельзя людей убивать?! Или с ней так нельзя?! Мне можно! Пойми ты! Я теперь твой бог! И для неё я тоже был богом. Для неё жестоким, но для тебя я могу быть милостивым! Я бог! Я управляю вами. Представляешь, я даже съел немножко её…
- Нельзя тебе багажник открывать…
- Что… Почему? Ты просто рехнулся. Блин… А я ведь думал, ты выдержишь… Вроде сильный. Ну ладно! Не переживай. Яму ты выкопаешь! Правда придется делать её больше и глубже. Но ничего. Давай вставай! Вперед и с песней!
Мерзавец взял свой пистолет и сноровисто отцепил наручники. Взяв меня под руку, он ногой дернул в машине рычажок и сзади скрипнул открывшийся багажник. Тыкая что есть силы стволом мне в бок и живот, он потащил меня.
- Ну ладно тебе. Ты уже большой мальчик! Чего ты так… Что ты как размазня? Ты в армии что ли не служил? Девок не трахал? Ну что ты как целка. Я раньше сам был таким. Проблюешься утром и всё будет… Блять… Твою мать… какого х…
Он замер, опустив пистолет и забыв про меня. Ублюдок приложил пистолет к своему лбу и так и стоял, открыв рот на полуслове. Его глаза уставились на открытый багажник, из которого на него не менее испуганным и диким взглядом смотрела связанная по рукам и ногам девушка. Увидев незнакомца с пистолетом, она с облегчением улыбнулась и из её голубых глаз потекли крупные слезы, которые скатывались по липкой ленте, закрывавшей ей рот. А извращенец лишь бормотал себе под нос ругательства, пытаясь понять, что происходит.
- Да что ж такое… Как же так… Я же не мог…
- Есть ли у спрута сердце?
- Что?
Второй раз вопрос не прозвучал. Удар титановой лопатки почти перерубил ему ногу в колене. Со страшным воем, мерзавец рухнул в траву, выронив пистолет – свою последнюю линию обороны. Следующий удар окончательно лишил его ноги. От истошного крика где-то неподалеку сорвалась с ветки птица и испуганно полетела прочь. Я уложил остро отточенный конец лопаты ему на лодыжку и оперся на неё всем своим весом. Безногий завертелся, словно червяк, которого жарят на сковороде.
- Тихо… Тихо… Ну что ты так орешь?! Ты же сам знаешь, что здесь тебя никто не услышит. Ты был прав, я гораздо хуже тебя. Скольких ты сюда привез до этого?
-А! Я не… Я не…
- Скольких? – Лезвие лопаты с хрустом переломило берцовые кости. Стопа дернулась последний раз, оставшись болтаться лишь на куске мышц.
- Двенадцать! Двенадцать! Их было двенадцать!
- А она тринадцатая?
- А! Я не… Бл…
- Я спрашиваю, она тринадцатая? – лопата, покрытая багряной кровью, переместилась выше - к паху.
- Да! Да! Да! Она тринадцатая! Не трогай! Пожалуйста! Я всё понял! Я перестану!
- Не повезло тебе… Не счастливое число!
- Су-ка! – Завыл он.
Я поежился, когда лезвие неловко скользнуло по кости, отколов кусок. Он орал ещё минут пятнадцать, истекая кровью. Извивался, как уж, которого режут по сантиметру. Устав слушать его вопли, вперемешку с мольбами и матом, я снова взял лопату и начал бить её плашмя. Сначала по обрубкам ног, потом по искромсанному паху и животу. С усердием разбил ему оба плеча и скорее всего сломал ключицы. Когда он уже не мог кричать, а только открывал рот, я с размаху выбил ему все передние зубы. А когда мерзавец наконец перестал пускать кровавые пузыри, смешанные с кашей из зубов, я в последний раз размахнулся и разбил ему голову. Устало выдохнув, я подцепил его за культю и потащил к дереву, где была прикована его несчастная жертва. Нужно было спешить, до утра ещё надо было сделать многое.
Солнце уже поднималось из-за высоченных елей, и постепенно начиналась та самая августовская жара. Я ехал по трассе, стараясь не сильно гнать. События прошлой ночи вымотали меня окончательно. Хотя теперь и не надо было ломать голову, как поступить с хозяйкой этого автомобиля. Я ещё раз кинул взгляд на её фотографию в правах, которые достал из кармана рубашки. А ведь симпатичная… Не удержавшись, я вдавил педаль в пол и включил магнитолу погромче, чтобы не вырубиться по дороге.
Your own personal Jesus
Someone to hear your prayers
Someone who cares
Your own personal Jesus
Someone to hear your prayers
Someone who's ther