Творимир и Дан тоже обменялись странными взглядами, которые показывали, что эти двое поняли из рассказа гостя гораздо больше, чем остальные.
–И что, приняли Гудимир и Веда предложение Синеглазки? – спросил Творимир.
–Приняли после размышлений, но впереди оказалось немало препятствий и испытаний их магической силы, смекалки, выдержки и организаторских способностей. Впрочем, всё по порядку.
Земляне удобно устроились на мягкой широкой кровати, впервые ощутив себя в комфортных условиях после многодневных скитаний.
–Что ты решил? – поинтересовалась Веда.
–Решение должно быть общим, – заявил Гудимир. – Очень большое бремя испытаний ляжет на твои плечи, дорогая моя жёнушка!
–Ты видишь будущее? Оно так печально?
–Нас ждут тяжёлые испытания.
–Кому сейчас легко? Представляю, что творится на Земле, если и туда добрались Серые.
–К сожалению добрались…
–Не лучше ли нам вернуться? Вдруг мы нужнее там?
–Нет, здесь мы принесём больше пользы. Так нужно. Там Творимир и Белава, мы–здесь. Нам нужно найти логово зла.
–Это возможно?
–Да, возможно, но понадобится много времени и сил. Боюсь, на это уйдут годы, а то и десятилетия.
–Ты знаешь моё мнение: я всегда поддержу тебя, ведь ты не просто волхв, ты – воин. Тебе небезразлична судьба Галактики, а уж Землю ты готов защищать всеми фибрами души.
–Милая моя, ты всё правильно говоришь! Я так рад, что ты у меня есть, ведь иначе я не был бы, как ты говоришь, воином, просто не хватило бы сил. Только твоя любовь даёт мне силы для борьбы, а без твоего Обережного Круга я бы не выжил, несмотря на всю магическую силу.
Гудимир обнял супругу.
–Они слишком надеются на нас, боюсь, как бы их вера не угасла, если не всё сразу получится.
–Нет, они будут сражаться до последнего бойца! – уверила супруга берегиня.
–Хотелось бы в это верить. Спи, моя жизнь, свет и вся Вселенная…слишком много волнений.
–Так уж и вся Вселенная, – засмеялась берегиня, прижимаясь к супругу.
Ночь выдалась беспокойная: какие-то неясные образы преследовали магов, они просыпались, пытаясь уловить присутствие посторонних, но никого не обнаружив, вновь проваливались в тяжёлое забытье.
Веда проснулась от неясной тревоги… Где-то недалеко билась волна страха и боли. Ощутив эту волну, берегиня тут же перенеслась к источнику тревоги.
Это оказалась небольшая комната, устланная пушистым зелёным ковром. На стене висел гобелен, призванный создать, очевидно, ощущение ясного дня. На нём ярко светило солнце, отражаясь в кудрявых белых облаках.
Было темно, и Веда включила магическое зрение, позволяющее видеть в кромешной тьме. Комната была пуста: ни мебели, ни других украшений не видно. Заметив движение на ковре, магиня поняла, что там спряталась маленькая кошка, зарывшись в ворсинки так, что видны только глаза и уши.
Именно от неё шли сигналы невыносимой тоски и боли. Теперь они витали в воздухе, наполняя душу безысходностью.
–Милая, хорошая, красавица…,–произнося ласковые слова чарующим шёпотом, берегиня успокаивала мяусса, придвигаясь к нему.
Опустившись на ковёр, землянка начала гладить маленькую аборигенку, продолжая говорить своим нежным голосом.
Кошка подняла на берегиню свои большие карие глаза, в которых застыла такая тоска, что все беды мира казались мелкими по сравнению с этой детской болью.
–Расскажи, милая Кареглазка…,–попросила Веда. – Расскажи, станет легче…
Землянка говорила на русском языке, но, казалось, кошка внемлет каждому слову. Она улыбнулась, когда гостья назвала её земным именем, как бы принимая и признавая за ней право дать его.
Кареглазка перебралась на колени земной женщине, подчеркнув этим своё доверие к ней, и закрыла глаза.