– Прости меня, Наташа, – сказала Ольга срывающимся голосом.
– Да за что же, Олик? – откликнулась из-за стекла подруга.
– Меня не было рядом, когда ты умирала, да и вообще в последние годы не было рядом.
– Я ведь и не хотела, чтобы ты была. Я знала, что я делаю, и знала, чем это закончится.
– Я так и думала, что алкоголь – твой сознательный выбор. А твой выбор я привыкла уважать. Я тебя вообще очень уважала, поэтому никогда не могла тебе прямо сказать «бросай пить, вставай на лыжи».
Они тихонько засмеялись.
– Брось, не накручивай. У каждого свой путь. И я свой прошла, дай Бог каждому. Лучше скажи, как там наши, как девчонки?
– Нормально. Видимся все реже и реже. Знаешь, у нас ведь теперь пандемия… А на самом деле, мы просто старые стали, тяжелые на подъем. А может просто стали меньше нуждаться друг в друге. Боимся просить друг у друга помощи, боимся быть в тягость. Жалко, но что поделаешь…
– Дурочки вы. А, помнишь, как мы тут на Новый год шампанское в печи размораживали?
– Помню. А помнишь, как мы нищими нарядились и пугали аборигенов?
Они вспоминали, как им было хорошо, по щекам их текли слезы, а в глазах было столько любви и нежности, сколько не было за всю их длинную дружбу.
– Вот почему, все приходит так поздно? Если бы я хоть раз сказала тебе при жизни, как я тебя люблю, как ты мне нужна… – сказала Ольга.
– Не начинай. Скажи это тем, кому пока еще можешь сказать. Помнишь нашу вечную мантру: «У нас все хорошо, а будет еще лучше». Вот и живи так.
– Наташ, а там у вас…
Отражение подруги стало мутнеть, и вскоре совсем исчезло. Ольга вытерла слезы, вернулась в комнату. На столе лежала книга, вроде бы раньше ее тут не было. «Три товарища» Э.М. Ремарк, 1960 года издания. У Ольги снова комок подкатил к горлу, она листала пожелтевшие страницы. В самом конце между страницами лежало легкое белое перышко. Из другой своей любимой книги, она знала, для чего дарят перья. Для того, чтобы любящие люди, находящиеся в разных мирах, могли встречаться. Ольга провела пером по лицу. «Спасибо, подруга!» – прошептала она, и, забрав книгу, вышла из дома. Она заперла все замки, и, убирая ключи в тайное место, услышала звук мотора. По улице проехал автомобиль, потом еще один. По тротуару шла женщина. Ольга поняла, что вернулась. Она нашла свою машину, и уже отъезжая, обратила внимание на молодого человека, заходящего в церковь с ребенком на руках. «Ба, да это же Андрюшка, Натальин сын, а ребенок, значит, ее внук или внучка! Как все тесно переплетается. И не случайно, а по какому-то плану», – так размышляла она, подъезжая к дому. А на душе у нее было так хорошо, как бывало в молодости, после душевно проведенных выходных.