Глава 13
Утром в субботу Ольга проснулась со словом «Киалим» в голове. «Киалим, Киалим, Киалимская бабушка», – как будто кто-то напевал ей в ухо. Киалим – это довольно полноводная река в предгорьях Таганая, а бабушка – это персонаж туристических легенд. Говорили, что она появилась не так давно, где-то в семидесятых годах двадцатого века, осталась одинокой в брошенной деревне. А после смерти ее стали видеть туристы, кому-то она помогала, кого-то заставляла блуждать в лесу, а кого-то и со скал скидывала. Разное говорили и говорят. На Киалиме Павел и Ольга бывали неоднократно. В поселке, недалеко от реки жили их приятели, немолодая супружеская пара Владимир Андреевич и Нелли Ивановна. В просторечье дядька Вовка и Нельванна. Им было около семидесяти, но они были бравые, тренированные туристы, и в совместных походах давали значительную фору своим более молодым товарищам. В прошлом году они вместе поднимались на Двуглавую сопку. Было тридцать пять градусов жары, но под предводительством Нелли Ивановны, которая не позволяла никому останавливаться, они прошли километров семь пологого подъема в гору. Чуть передохнув у Белого ключа, они полезли по раскаленной железной лестнице на скалу. Спуск был не менее трудным. И только дойдя до речки Тесьмы, они с удовольствием упали в ее ледяную воду. Речка была мелкая, но бурная. На дне лежали цветные камушки, может быть, даже и не простые, а полудрагоценные, такие как гранат, авантюрин и агат, но всем было не до них. Они валялись как тюлени на дне реки, остужая свои разгоряченные тела. И что интересно, после этого похода Ольга и Павел перестали испытывать всякие несерьезные, но досадные недомогания, которые время от времени беспокоили их.
Ольга варила кофе, вспоминая былые приключения, и тут муж сказал: «А не съездить ли нам к Вовке? Он давно уже зовет. Порыбачим, на плотину сходим. Погода классная!» Ольга поняла, что поездка неизбежна и рассказала Паше про свои странные утренние ощущения.
Больше всех предстоящему походу, как всегда, возрадовалась собака. В принципе ей было все равно куда ехать, но на Киалиме ее ждал друг и товарищ Варяг. Они были удивительно похожи, пушистые серебристо-бежевые хаски, но парень был значительно больше Бени. И шерсть у красотки была мягкая и блестящая, потому что большую часть времени она проводила на диване и, как минимум, раз в месяц принимала душистую ванну, после очередного вояжа на какую-нибудь помойку. А Варяг – настоящий охотник, воспитанный суровой Нельванной в подлинно спартанских традициях, жил в будке, и не знал слов любви. Сколько же километров они отмотали по тайге, гоняя косуль, зайцев и другую дичь, а в ее отсутствие, гоняясь друг за другом. Вот и сегодня у них намечается славная охота, Беня от удовольствия и нетерпения высовывалась в окно, подставляя влажный черный нос встречному ветру, и как будто подгоняла машину.
Через час они прибыли в Тыелгу. У хозяев уже был накрыт стол, с полноценным крестьянским обедом. Борщ, гречневая каша, пирог с рыбой, все было свежим, вкусным, из натуральных продуктов собственного производства. Нельванна любила принимать гостей широко, и всю еду, привезенную ими, возвращала обратно. Поначалу это вызывало чувство неловкости, но супруги выходили из положения, привозя бутылку хорошего коньяка для хозяина и бутылку шампанского для хозяйки. Иногда после похода, они выпивали по рюмашке, и пели песни, это были чудесные моменты, воспоминания о которых позволяли им переживать самые тяжелые жизненные ситуации.
Закусив, они всей компанией двинулись к Киалимской плотине. Идти надо было километров десять, но погода была комфортной, а лес приветливым. Маленькая, жилистая Нельванна, в стильном спортивном костюме, задавала темп всей кавалькаде, при этом рот у нее не закрывался. Она рассказывала новости про соседей, которых Ольга в глаза не видела, пересказывала сериалы, вспоминала былое. Но Ольгу это не только не раздражало, но даже как-то успокаивало. Веселые кудряшки ее спутницы, бывшие когда-то ярко – рыжими, а теперь ставшие тускло-золотыми, вселяли в нее веру в жизнь и силу человеческого организма. Мужчины отстали, хотя высокий, почти двухметровый Владимир Андреевич, мог легко перегнать всех, но он знал, что после многочисленных операций Пашка не может резво двигаться, поэтому особо не ускорялся. Они над чем-то хохотали, наверное, дядька Вовка опять травил анекдоты, которых он знал великое множество и умел рассказывать в лицах. Собаки наворачивали круги вокруг дороги, то и дело, указывая хозяевам на какую-нибудь живность, потом обиженно и разочарованно оставляли ее в покое и бросались на поиски новой. Так, незаметно, они дошли до реки. Пройдя по высокому откосу, туристы устроились в деревянной беседке. Посидели, посмотрели на воду, с грохотом падающую с высоты десятка метров. Потом прошли за плотину, где течение было более спокойным. Вовка показал им поляну, окруженную кустами боярышника. Здесь они заняли позиции на валунах, выступающих из воды, и закинули маленькие раскладные удочки, предусмотрительно прихваченные из дому. Так они просидели минут сорок, не поймав ни одной рыбешки. Ольга и Павел привыкли к озерам, и течение реки мешало им видеть поклевки, но ничего не получалось и у аборигенов. К тому же Нельванна продолжала болтать, и дядька Вовка сказал: «Ну, с моей Киалимской бабушкой, только на рыбалку и ходить». «Киалимская бабушка» как-то царапнуло Ольгино сознание, но она не стала раздумывать над этим. Андреич отложил удочку, снял брюки, и, пройдя по скользким острым камням, достал из-под какой-то коряги сетку, так называемую «морду», в которой плескалось несколько довольно крупных золотистых линей. «Учитесь, салаги!» – смеясь, сказал он. Вся компания дружно восхитилась Володиной предусмотрительностью и удачливостью. Дольше решили не оставаться, чтобы до темноты вернуться домой. Обратный путь дался тяжелее, все подустали, даже собаки спокойно трусили рядом с хозяевами, не отвлекаясь на посторонние звуки и запахи. На поселок уже спускались сумерки, когда путешественники свалились на скамейку возле крыльца и блаженно вытянули ноги. И только неугомонная Нельванна, бросилась кормить собак и собирать на стол. Ольга собралась с силами и стала ей помогать. Мужчины чистили рыбу, и настраивали коптильню. Беня сначала с аппетитом, набросившись на предложенную ей кашу, разочарованно отошла от миски. Несколько приличных кусков курицы нисколько ее не удовлетворили, зато гречка осталась в пользу Варяга, который смел все с большим удовольствием. Через полчаса на веранде был накрыт стол, из коптильни доносился умопомрачительный запах готовящихся линей, хозяин открыл подаренный коньяк и разлил всем по рюмочкам. «Ну, будьте здравы, бояре и боярыни!» – произнес он свой фирменный тост. Все выпили. Казалось, блаженство разлилось не только по их телам, но и в теплом, пахнущем травами воздухе, в необыкновенной красоты небе, изрезанном сиреневыми, оранжевыми и розовыми полосами. «Много ли нам надо для счастья? – сказал Паша, – день в лесу, да простая еда, да хорошие люди рядом!» Они выпили по второй. Нельванна завела высоким, чуть дребезжащим голосом: «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…» Все подхватили. И было в этом нестройном пении столько русского, грустного и светлого одновременно, столько любви друг к другу, к своей земле, к своим предкам, что на глаза наворачивались слезы. Потом мужчины ушли покурить и проведать собак, спящих в вольере. Нелли Ивановна подсела ближе к Ольге и почти шепотом сказала: