На окраине села — следы бандеровцев. Потом исчезли: на мокрой лужайке снег растаял. Колхозники указали, куда бежали бандиты.
И снова — следы. Это уже у соседнего села. Они привели к одной из хат. Бойцы оцепили ее. Серегин зашел. Старик и старуха вокруг стола похаживают, а он накрыт на большую компанию. Поинтересовался, кого ожидают.
— Кого же еще — гостей.
— А точнее?
Старик назвал имена нескольких крестьян. Иван Романович быстро обошел их хаты. Выяснилось, что они в гости не собирались, готовились ко сну. Это насторожило. Серегин предупредил товарищей:
— Остаемся здесь.
Попросил старика показать хозяйство. Тот согласился. Чекист все осматривал внимательно. Особенное внимание привлекли сложенные на чердаке хаты говядина, телятина, свинина. Небольшие куски. Не иначе, как сбор. Для бандитов, конечно, собрано. Вошли в стодолу. В средней части — столярка, небольшая мастерская. Вверху — люк на чердак. Младший сержант Рафат Гильманов поднял на вилах шапку и сунул в люк. Тишину разорвала автоматная очередь и взрыв гранаты. Старик упал и притворился неживым. Бандитская очередь сразила Рафата. В шинели Серегина — около двадцати дыр от гранатных осколков (сосчитал уже дома).
Бой длился недолго. Бандгруппа была уничтожена. Потом пришло подкрепление, выловили разбежавшихся бандеровцев. Вскоре и остатки банды были ликвидированы.
В Гусакове хорошо помнят ту ночь. Свято берегут память о молодых чекистах — бойцах, отдавших свои жизни за счастье сегодняшнего дня. В книжке Ивана Романовича сохранилась запись:
«Губанов, Гильманов. Вечная слава героям!»
На очередной страничке — читаем:
«Славское… Андрейка, Андрейка! Какой ты чудесный парень!»
Весной 1950 года Ивана Романовича перевели в Славское — небольшой поселок возле самых предгорьев Карпат. Работал здесь в райотделе. Полюбил людей, окружавших его. Влюбился в здешний край со стремительным берегом серебристой реки, с его словно первозданной природой: крутыми вечнозелеными горами, где встречаются олени, дикие кабаны, медведи. Полонины с ярким набором трав сменялись верховинами, на которые и не каждый легинь отважится взобраться. Дороги, словно на Кавказе, вьются узким серпантином.
Люди здесь, как и природа, суровы. Смеются редко, но уже если улыбнутся, то искренне. Серегин прислушивался к крестьянам, вступившим год-два назад в колхозы.
— Трактор — это хорошо, электричество — отлично, клуб открыли — светлей жить стало…
И скупо улыбались.
Некоторые оглядывались по сторонам: не услышал ли кто? Не разнесут ли в горах и лесах слов сердечной признательности за новую жизнь? А в лесах и горах еще лютовали остатки бандитских шаек, среди них самые кровавые палачи — сын священника Бурун и кулацкий выкормыш Карпо — террорист, садист, замучивший десятки людей.
Серегин смотрел, как взбираются на заоблачные высоты тракторы, подымают верховинскую целину, как ширится автомобильный поток на дорогах — машины везут книги для библиотек и оборудование для предприятий, киноустановки для клубов и удобрения для колхозных полей, и думал: как уберечь ростки нового, как обеспечить мирную жизнь горным селам?
Дни и ночи проводил в лесных засадах. Неделями, месяцами не показывался дома. А результаты? Лучше не говорить. Бандиты тщательно заметали следы. Здесь, в горах и лесах, это делать было легче.
Несколько раз в лесу Серегин замечал молодого паренька в свитере, то спешившего из своего села в Славское, то возвращавшегося оттуда домой. Открытое обветренное лицо, большие внимательные глаза. Как-то в поселке случайно встретился с ним.
— Откуда будешь?
— Вон из того села, что за горой.
— А в Славском что делаешь?
— Работаю в каменном карьере…
Оба внимательно присматривались друг к другу. Потом еще несколько раз встретились. Серегин уже успел узнать от людей: парень из бедняцкого рода, отец был солдатом Советской Армии, недавно вступил в колхоз. Семнадцать лет Андрею, пользуется авторитетом среди сверстников. Мечтает приобрести какую-нибудь профессию, а пока устроился чернорабочим на карьер.
А в беседах, которые все чаще завязывались в Славском, Андрей открывал Серегину самое сокровенное: построят в Карпатах электролинию… и как бы ему хотелось повести первый электропоезд. Только надо много и упорно учиться!
Иван Романович добавил: