Ночью в дом крестьянина ворвались два бандита с целью учинить расправу над хозяином за непокорность, за сочувствие Советам, за то, что одним из первых вступил в колхоз. Патриот не покорился, не упал на колени, оказал сопротивление. Тогда бандиты на глазах у жены и матери убили его. Жена бросилась к мужу. Озверевшие бандиты убили и ее. Мать хозяина выбежала в другую комнату, укрыла под кроватью двухлетнюю внучку. Бандиты не оставили в живых и старушку.
Стыла в жилах кровь, замирало сердце у людей, когда они увидели жуткую картину: чудом уцелевшая девочка, надрываясь от крика, ползала по полу в лужах крови, пытаясь «разбудить» маму и папу.
— Ироды проклятые! Ни за что людей погубили, — слышались возгласы в собравшейся толпе.
Через окно машины Александр Андреевич видит знакомого профессора. Он, очевидно, возвращается из университета домой. Его уважают и любят люди, но ненавидят враги. И чтобы профессор трудился спокойно, чтобы не повторялись такие трагедии, как с той двухлетней девочкой, ты, капитан Пасько, и твои боевые друзья-чекисты должны зорко стоять на страже государственной безопасности.
Машины остановились на углу Московской и Рыцарской. Из них вышло несколько человек. Пасько приказал пока всем укрыться во дворе, а сам пошел на встречу с Барановым.
— Кроме этих двух никто не входил? — спросил Пасько.
— Никто.
— Но там должен быть и третий…
— Вот в этом крайнем окне дважды появлялся Чугайстер — видать, «заседают» на кухне, — сообщил Баранов.
— Ну что ж, блокируем дом и начнем действовать. Наша задача захватить их при сговоре с поличным. В дом со мной пойдете вы, Иван Семенович.
Баранов не так давно работает в райотделе, но Пасько уже успел убедиться в способностях и храбрости молодого чекиста, прошедшего боевую школу в спецгруппе, действовавшей в тылу противника. Баранову Пасько поручал ответственные, опасные задания, и он успешно выполнял их. Вот и теперь Баранов идет с ним рядом, и капитан знает, что он не подведет при любых обстоятельствах.
Расставив людей, Пасько с Барановым собрались идти в дом.
В это время открылась дверь. Чекисты укрылись. На пороге показался хозяин с ведром в руках.
— Вот это очень кстати, — сказал Пасько. — Он облегчит нам дело. Хорошо, что колонку из окон дома не видно.
Хозяин осмотрелся и пошел к колонке.
Туда же направились Пасько и Баранов.
— Иван Семенович, будьте настороже. Он может быть вооружен. Следите за каждым его движением.
— Понял.
Ведро наполнялось водой.
— Здравствуйте! — негромко произнес подошедший сзади Пасько.
Хозяин вздрогнул и отнял руку от рычага колонки.
— Кто у вас в доме? — спросил Пасько.
— А вам какое дело? Кто вы такой?
— Я начальник районного отдела МГБ — Пасько.
— В хате жена, дочь, а больше никого.
— Зря обманываете. Мне известно, что сейчас в доме находится Чугайстер, Гималей и еще один их пособник.
— Да что вы, пан начальник!..
— Хватит! Во избежание жертв — предлагаю провести нас в дом как своих родственников. Вы пойдете впереди. И ни слова. Где они находятся?
— На кухне.
— Ну как, вы согласны с нашим предложением?
— Да!
Хозяин пошел домой, вслед за ним возле стены пробирались Пасько и Баранов.
На пороге оказались одновременно. Дверь открыла хозяйка.
Оставив ведро в коридоре, хозяин вошел на кухню и, предвидя события, моментально бросился на пол с возгласом:
— Проверка документов!
— Руки вверх! — скомандовал Пасько.
В ответ раздался выстрел, Пасько и Баранов открыли ответный огонь. Один из бандитов со страшным криком упал на пол, корчась от боли. Кухня содрогалась от выстрелов и криков. Бандиты яростно сопротивлялись.
Пуля впилась в ногу Пасько. Он схватился левой рукой за стену, а правой продолжал стрелять. И тут что-то огненное обожгло живот. Пасько со стоном сполз на пол. Его подхватил Баранов, продолжая вести огонь.
Ожесточенная схватка длилась считанные минуты. На пол рухнул второй бандит… Воспользовавшись тяжелым ранением Пасько, легко раненный в руку Гималей бросился через окно в сад. Его обстреляли. И все же вторично раненному Гималею удалось скрыться тайным ходом.
Боевые друзья уложили Пасько на пальто и до прибытия санитарной машины старались облегчить его страдания, приостановить кровотечение.
Он лежал молча, с закрытыми глазами, тяжело дышал и стонал. Лицо белое как полотно. Сознание покидало его. Потом он очнулся и, чуть приоткрыв глаза, шепотом спросил:
— Ну как?