Одного из отморозков, привалив к машине, посадили на землю и начали то, что называется экспресс-допросом. Суть проста – узнать всё, что тебя интересует, и при этом не растекаться мыслью по древу, вдаваясь в ненужные уговоры. Это, может, в фильмах на это время есть – взывать к благоразумию и с пленным слюнявые разговоры разговаривать. У нас не было ни времени, ни желания. Пока Айвар, следил за дорогой и вторым пленным, я занялся нашим первым респондентом, раненым в ногу парнем лет тридцати. Лысоватый, по фигуре видно, что в хорошей спортивной форме, на скуле небольшой шрам.
– Давай, парень, по-быстрому, я спрашиваю – ты отвечаешь, время дорого. Как зовут, откуда приехал, сколько вас и где обосновались? – я оттянул двумя пальцами его нижнюю губу и посмотрел в глаза. – Ответишь – умрёшь быстро и без боли, обещаю.
– А не пошёл бы ты… – промычал он. Дальше приводить его слова, состоящие по большей части, из угроз, смысла нет – сами представляете. Как говорится: товарищ на контакт идти явно не хотел, что и дал нам понять своим некультурным поведением. Хм, мы тоже люди занятые, поэтому я сделал проще: наступил на раненую ногу, с удовольствием послушал его крик и, содрав с одной ноги кроссовку, предложил – или общаемся по-хорошему, или за каждый отвергнутый вопрос отстреливаю один палец на ноге. Потом, когда он останется без пальцев – прострелю живот и брошу подыхать на дороге. Послушал очередную порцию нецензурщины и угроз, выстрелил. Гоблин визжал так, словно ему заживо почку вырезали. Вот так всегда – чем крупнее выглядит, тем быстрее ломается. Задал ещё один вопрос, а в ответ опять крик. М-дя, видно, тупой – не дошло с первого раза. Пришлось еще несколько пальцев отстрелить, чтобы понял, – шутить здесь никто не будет, да и пальцы скоро закончатся.
Вот так, можно сказать – мило беседуя, я выудил из него информацию. Насколько она достоверна – проверим на втором пленном; вот он, беспокойно по травке ёрзает, метрах в двадцати отсюда – видно, впечатлён криками. Через пять минут я выяснил, что он из банды которая насчитывает около тридцати человек; хорошо вооружённые, обосновались недалеко – в Рамучяй. Посёлок небольшой, находится между Кармелавой и Каунасом, (кстати, это у него нас обстреляли по дороге на дачу). Жители платят бандитам дань и работают в обслуге. Сначала были попытки бунтовать, но отморозки расстреляли человек десять и теперь жировали, разъезжая по округе и грабя население. Зомби в городке нет, бандиты зачистили территорию, а тех, которые добредали из города – отстреливали на подходе. На границах посёлка устроены посты, где постоянно дежурят хорошо вооруженные люди.
Второй бандит был еще разговорчивее, видно, крики убедили не сопротивляться. Рассказал не только про базу – описал, как устраивали гладиаторские бои в вольерах, между захваченными людьми и зомби. План на земле нарисовал – где их база находится, сколько народу в группировке и как размещаются посты. В общем, «раскололся по семи эпизодам, и схованку, где бибика захоронена тоже сдал» (прим.). Он первым и улёгся под деревом, с пулей в голове – в благодарность за информацию. В отношении второго у меня появилась вполне дизайнерская задумка – мы подвесили его на дерево и, распоров живот, оставили. Хотели ему красный тюльпан (прим.) сделать, но практики маловато – да и бандит почему-то сдох раньше, чем мы закончили. Это «произведение» мы оставили на дереве, как милую шутку каунасских рекламистов, и вернулись к машинам. Если бандиты своих обнаружат – уверен, им должно понравиться.
Жестоко? Изуверство? Не годится для культурного человека!? Хрен! Запомните, господа – то зверство, на которое способен доведенный до края образованный человек, этим гоблинам и во сне не приснится, у них просто фантазии не хватит. А у нас перед глазами еще стоял вид девчушки, разложенной на лесной дороге, рядом с трупом её отца и обезумевшей матери, так что моралистам здесь делать нечего!