Я возвращаюсь в реальность только после того, как врезаюсь в другого человека. Я собираюсь пробормотать извинения, но вовремя поднимаю взгляд и вижу, кто это.
Мои легкие перестают работать, а сердце переходит на повышенные обороты. Страх, который копился во мне последние несколько дней, поднимается на поверхность.
Я замираю, застыв во времени, смотря на него, как кролик смотрит на удава.
— Привет, Диан, — говорит непринужденно Игорь, как будто он не пытался изнасиловать меня той ночью.
Вглядываясь в его черты, я вижу, что Кирилл хорошенько его отделал. Его лицо покрыто большими фиолетовыми синяками, один глаз распух, а нос немного искривлен.
Я делаю шаг назад, пытаясь отстраниться от него, но он делает шаг ко мне.
Мой желудок вздрагивает. Когда я пытаюсь сделать следующий шаг, он останавливает меня, его рука вцепляется в мое запястье, его прикосновение грубое, оно как огонь, обжигает мою кожу.
— Отпусти меня, — приказываю я, мой голос звучит намного слабее, чем я хочу.
Я хочу быть сильной, хочу быть в состоянии ударить его, ударить и убежать, но его рука обхватывает мои запястья, как железные кандалы.
Я все еще пытаюсь вырваться. Я пытаюсь ударить его ногой, но он с силой прижимает меня к стене, выбивая из моих легких остатки воздуха.
— Не будь такой, мы оба знаем, что ты хочешь этого.
Он ухмыляется своей разбитой губой.
Нет, не хочу! Я не хочу ничего из этого и никогда не хотела.
— Отпусти, или я закричу, и на этот раз тебе не удастся избежать наказания, — хнычу я, не зная, смогу ли я вообще закричать.
Я в ужасе. Такое ощущение, что я заново переживаю кошмар, который снится мне каждую ночь.
— Кричи… пожалуйста, кричи, мне нравится, когда кричат. Это заводит меня.
Он наклоняется ко мне, а я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы меня стошнило, желчь поднимается в горле.
Я оглядываюсь вокруг, молясь, чтобы кто-нибудь зашел за угол. Но нет никого, кто бы спасти меня.
Здесь только я и этот больной ублюдок, и я знаю, что должна что-то сделать.
Его пальцы с силой впиваются в мою кожу, и с моих губ срывается крик.
— Ты чувствуешь эту боль? Точно так же чувствует себя мое лицо, только в сто раз хуже, и все из-за твоего тупого дружка, — рычит он. — Ты, блядь, сама дразнила меня как мартовская кошка, а после умоляла чтобы я трахнул тебя, но когда пришло время действовать, ты решила дать заднюю… из-за тебя мне пришлось переехать в общежитие.
Его тон становится все мрачнее и мрачнее, его хватка на моих запястьях становится все более болезненной. Мои легкие горят, когда я забываю дышать.
— Пожалуйста… я не хотела… — еще один крик боли вырывается из моих губ, когда он скручивает мои запястья, прижимая их к груди, отчего мне становится трудно дышать, я не могу сделать ничего, кроме как испытывать парализующий страх.
Глава шестьдесят три
— Ты думаешь, я такой конченный? Тебе следует знать о том, что творил твой белый рыцарь. Он ничем не лучше меня.
Он кривит губы, ярость горит в его глазах.
— Пожалуйста, мне наплевать на это… — слезы застилают мне глаза, и я чувствую себя такой слабой, такой чертовски слабой, я ненавижу это чувство.
Я не хочу быть беспомощной. Я хочу быть сильной. Я хочу спасти себя от чудовища, стоящего передо мной.
— Ты мне нравилась, Ди. Правда, нравилась, — усмехается он, наклоняясь к моему лицу, наши губы соприкасаются, но я сжимаю свои, отказываясь целовать его.
— Я скорее умру, чем поцелую тебя, — рычу я, каким-то образом найдя в себе мужество говорить.
Он улыбается, и это пугает меня, я чувствую головокружение и тошноту. Вздыхаю, когда он отпускает мои запястья, но мое облегчение длится недолго, потому что в следующее мгновение он хватает меня за подбородок и прижимает головой к стене.
Боль пронзает мой затылок, и я задыхаюсь от рыданий.
— Ты все исправишь. Скажи ему, что это было не более чем недоразумение. Ты меня понимаешь? Скажи ему, что ты хотела этого, тварь!
Когда я ничего не говорю, он отпускает мой подбородок и берет меня за плечи, сильно встряхивает, от чего моя голова еще раз ударяется о стену.
— Скажи мне, что ты сделаешь это, скажи мне, что ты скажешь ему, что это была ложь.
Ощущаю густоту воздуха, мне трудно дышать. Он снова трясет меня, и я боюсь, что могу потерять сознание.
Заглатывая воздух, как рыба, выброшенная на сушу, я киваю головой. Как только я это делаю, он прижимается своими губами к моим.