Уголком глаза я замечаю, что Кирилл тоже достает свой телефон.
Я нажимаю на экран и вижу голосовое сообщение, это приводит меня в еще большее замешательство. Зачем кому-то присылать мне голосовое?
Кто бы это ни был, он, должно быть, ошибся номером, но все же любопытство берет верх, и я нажимаю большим пальцем на кнопку воспроизведения.
Глава семьдесят два
— Мне трахнуть твою киску или твою задницу?… Может быть, я трахну и то, и другое. Расскажу всем, что ты была шлюхой, которая умоляла меня взять обе твои дырочки…
Мое сердце вырывается из груди, мой пульс, ускоряется все быстрее и быстрее с каждым словом, которое я слышу.
Я сжимаю телефон в руках так крепко, что чувствую, как металл впивается в мою плоть.
— Что… что это?
Я поворачиваюсь к Кириллу, который смотрит на свой телефон, страх и отчаяние овладевают его чертами.
О… о Боже… Я помню этот день, когда он впервые прикоснулся ко мне… но я не знала, что он записывал то, что происходит.
Неужели… неужели он все это планировал?
— Ты записал нас?
Я отталкиваюсь от кровати, не желая быть рядом с ним.
— Диана…
Он смотрит на меня так, будто знает, что потерял меня навсегда.
— Что ты наделал? — заикаюсь я. — Кто это прислал? — уже кричу, но не получаю ответа.
Когда он поднимается с кровати и делает шаг ко мне, я качаю головой, чувствуя, как слезы застилают глаза.
Предательство пронзает меня, так глубоко, что я едва могу дышать, едва могу думать.
Почему он так поступил? Он все еще пытается причинить мне боль? Это часть его игры?
— Я не… — начинает он. — Это не то, что ты думаешь. Я не знаю, кто послал это, но могу заверить тебя, что у меня не было намерений навредить. Я бы никогда… Я бы никогда…
Когда он тянется ко мне, я бью его по руке. Все мое тело начинает дрожать, а мысли метаться.
У кого эта запись? Кто прислал ее? Почему он сделал это с нами? В голове крутится тысяча вопросов, а ответов нет.
— Ты хоть любил меня? Тебе вообще было не все равно на меня? Ты хотел лишить меня девственности… вот что это было? Игра, чтобы проверить, сможешь ли ты залезть ко мне в трусики? Я была просто очередным завоеванием? Еще одна галочка в твоем списке?
Его опущенный взгляд подтверждает мое предположение, и комната словно становится меньше вокруг меня.
— Я не могу тебе верить.
Мой желудок вздрагивает, завязываясь узлом и скручиваясь так болезненно, что кажется, будто кто-то режет меня ножом.
— Вообще-то, могу. Ты такой, какой ты есть, таким ты всегда и будешь.
Слова звучат мучительно, злобно, и голос, который их произносит, не похож на мой.
— Подожди, дай мне объяснить, Ди.
Голос Кирилла пробивается сквозь туман, окутывающий мой разум. Он снова тянется ко мне, и на этот раз я даю волю ярости, пылающей внутри меня.
— Это сделал ты!
Я скрежещу зубами, отвожу руку назад, чтобы дать ему пощечину. Я бью его с такой силой, что руку жжет, и боль становится приятным ощущением на фоне печали, сковавшей мое сердце.
От удара его голова откидывается в сторону, и я толкаю его к двери.
— Я не могу поверить, что ты это сделал. Это все было просто игрой? Больная шутка? А? Скажи мне! Скажи мне сейчас же! — кричу я, не заботясь о том, кто меня слышит.
— Нет.
Он стыдливо опускает голову, но я не позволю ему вести себя так, будто он жертва.
— Нет… Нет… Ты не можешь вести себя так, будто это ты пострадал. Ты, блядь, сделал это. Это была месть? Неужели все, что ты мне говорил, было ложью?
Я не знаю, почему я задаю эти вопросы, они больше не имеют значения.
Мое сердце разлетелось на части, как только я услышала первое слово из этой записи.
Глава семьдесят три
— Все не так. Я не посылал это никому.
— Ты лжец. Гребаный лжец!
Я качаю головой, не в силах поверить ничему из того, что он говорит. Я думала, что мы снова нашли любовь, но это была всего лишь шутка.
Раздается стук в дверь моей спальни, и через мгновение входит Аня с ужасом в глазах.
— Ты получила сообщение? — шепчет она, и в этот момент что-то внутри меня обрывается.
Потерять Кирилла в первый раз было больно, но в этот раз… я ничего не чувствую… он решил разделить то что было между нами со всеми.
— Диан, пожалуйста… позволь мне попытаться все исправить…
Я отключаюсь. Я больше не слышу его слов и не вижу его лица.
Нет ни дружбы, ни любви, все было ложью, построенной на лжи.
— Уходи, — шепчу я.
Он смотрит на меня так, словно я ударила его.
— Пожалуйста, Ди, не надо так.