— Как у тебя дела? — спрашивает он.
— Ну, у меня было бы лучше, если бы ты перестал смотреть на меня так, будто тебе все время стыдно.
— Хорошо, — его черты немного смягчаются. — Я попробую. Просто чувствую себя не в своей тарелке. Я твой брат, я должен был тебе поверить.
— Ты невиноват, это я спровоцировал произошедшее. Я обидел Диану, не так сильно, как Игорь, конечно, но у тебя было полное право верить в то, что ты видишь. Я благодарен тебе за то, что ты был рядом с Дианой, когда я не мог. Если бы не ты…
Я прерываюсь, в моей груди появляется боль. Я не хочу думать о том, каково было бы Диане, если бы ей некуда было идти.
Марк кладет руку мне на плечо, останавливая поток неприятных мыслей.
— Важно лишь то, что она вернулась к тебе, что ей становится лучше, и я надеюсь, ты не повторишь своих ошибок. Она любит тебя, и я знаю, что ты любишь ее, так что не совершай глупостей, чтобы не разрушить это.
— Подобного не случится. Я никогда не отдам ее, никогда.
Марк улыбается.
— Хорошо, потому что если ты это сделаешь, то мне придется задать тебе хорошенькую трепку.
— Не волнуйся, тебе не придется.
Мы оба смеемся, а после я иду помогать Диане накрывать на стол, пока Марк открывает бутылку вина.
— Я люблю тебя, — шепчу я в губы Диане, притягивая ее к своей груди.
Она обхватывает меня своими изящными руками, а я наслаждаюсь ощущением того, как она обнимает меня. Прошло уже две недели, как она снова моя, и все равно я не могу насытиться ее объятиями.
Когда-то давно я хотел отомстить… я хотел, чтобы она почувствовала пустоту и боль, но теперь все, чего я хочу, — это избавить ее от боли, избавить от кошмаров, которые все еще мучают ее.
Любовь, глупа, слепа и непокорна, она может лишить душевных сил и она же способна изменить все как изменила меня, полностью, безвозвратно.
Звук урчащего живота Дианы заставляет меня отстранится.
— Ты голодна? — усмехаюсь я.
— Немного.
— Марк поторопись там, Диана умирает с голода.
Она пихает меня локтем в живот и качает головой, на ее нежно розовых губах играет улыбка. В это момент громкий стук в дверь застает нас всех врасплох. После чреды допросов и подозрений, я не удивлюсь, если это снова полиция.
Я отпускаю Ди и иду к двери, открываю ее, даже не посмотрев в глазок.
Глава девяносто четыре
Как только дверь распахивается, мой рот открывается. Шок и волнение охватывают меня, когда я вижу, своего старшего брата Станислава, стоящего на пороге в военной форме и с фирменной ухмылкой на лице.
Я в растерянности и мне приходится пару раз моргнуть, чтобы убедиться, что передо мной стоит именно он.
— Ты впустишь меня, или мне придется так и стоять снаружи? — хмыкает он, его карие глаза искрятся весельем.
Я отхожу с дороги, давая ему возможность войти.
— Что происходит? Кто… — речь Марка обрываются, когда он видит Стаса.
— Ни хрена себе, — бормочет он себе под нос. — Папа, ты должен это увидеть.
Стас закатывает глаза, делая вид, что мы драматизируем ситуацию, но на самом деле мы не виделись с ним уже больше года, поэтому к тому, что он вошел сюда без предупреждения, придется немного привыкнуть.
— Что еще, сынок, я игру смотрю, и мы с Дианой…
— Привет, пап.
— Да, чтоб меня. Вот это подарок, все мои мальчики снова дома.
Отец крепко обнимает Стаса.
— На этот раз ты останешься, да?
— Пожалуйста, скажи мне, что ты больше никогда не отправишься на чертову войну.
— Нет, теперь я дома навсегда, — отвечает Стас, эмоции не отражаются на его лице, как будто он их не испытывает или прячет, от этого мне становится невероятно грустно за него.
— Слава богу. Я скучал по тебе, сынок, как ты? Если бы ты сообщил нам, что возвращаешься домой, мы бы устроили вечеринку или что-то в этом роде.
Стас качает головой.
— Именно поэтому я и не сказал. Простое застолье с моей семьей — это все, о чем я мечтал.
Скромный, добрый, решительный и упрямый — вот лишь несколько слов, которыми можно описать моего брата. Служить своей стране это было всем, чего он когда-либо хотел, и я думаю, что это пошло ему на пользу, дало ему дисциплину. Но теперь я задаюсь вопросом, как повлияло на него знакомство с темными уголками мира.
— Диана.
Стас подмигивает ей, она улыбается, подходя к нему. Она обхватывает его руками, и он крепко прижимает ее к своей груди.
— Я полагаю, что Марк и Кирилл все еще заставляют тебя краснеть за них? — спрашивает он.