Глава 1
Утро...
Горячий прогорклый кофе в тишине на кухни. Куда ни глянь - пустота... и даже навороченные современные бытовые приборы только усугубляют мое положение... Новые неиспользованные, как и презервативы, что лежат в правом кармане потертых джинс.
Обед... Давлюсь бутербродами. Хлеб немного зачерствел, а идти за свежим лень... Впрочем, так было не всегда, с недавнего времени.
Вечер...
Телек молчит с самого утра. В телефоне сдохла батарейка. Плевать, не до него...
Я кромсаю в руках свежую газету. Меня бесит этот немного резковатый и хрустящий звук, но я продолжаю рвать ее на маленькие клочки, чтобы не свихнуться, зажимая нос от полиграфской краски, которая въелась в стены этой одинокой и пустой квартиры.
Ждать...
Ждать...
Ждать...
Темнота движется слишком медленно. Мне хочется заорать во все горло на солнце, чтобы оно поскорее убралось за горизонт. Но оно не спешит, напоследок окрашивая небосвод розовым цветом.
Блять!
Ненавижу солнце! Ненавижу розовый, - тихо кричу я.
Руки дрожжат с каждым ударом минутной стрелки на часах.
Наконец розовый цвет исчезает, рассеивается, словно надоедливый туман перед долгожданным дождем... Я устал считать узоры на голубом кафеле. Следить за разводами оставленные дождем на немного грязном стекле.
В сумерках... Они очень густы, словно раскрашен холст черной гуашью с серыми всполохами.
Пять, - отсчитывает минутная стрелка.
Сердце в груди начинает свой ежедневный марафон. До боли знакомый и дикий ритм, что рука невольно тянется к груди, чтобы потереть ее.
Четыре...
Ладони немного вспотели, пришлось вытереть о джинсы, хотя и ненадолго.
Три...
Глаза уже привыкшие к тьме...
Вглядываются в даль...
Два...
Трудно дышать, словно невидимая рука тьмы протягивает к моему горлу свою когтистую лапу, перекрывая кислород...
Один...
Я в предвкушении...
Тьма. Она везде... в моей квартире на 5 этаже... в воздухе... во мне... в ней...
Я сжимаю руки... шоу...
Начинается.
Я еще не вижу ее, но уже слышу музыку. Медленная лирическая песня заполняет меня без остатка. Я словно чувствую ее...
Сердце, которое бьется в такт с моим.
Слышу, как трепещет оно в ней и нарастает умиротворение.
Мое
Ее
Наше...
Она поднимает ногу, делая выпад. Затем еще один и еще...
Ветер проказник развивает ее волосы, даря наслаждение и уже вместе с ним начинается головокружительный водоворот. Я закрываю глаза. Мой богатый мир в башке рисует ее образ. Я вижу ее балетную пачку, непременно розовые шелковые пуанты на ее стройных и длинных ногах. Чувствую ее грацию, словно сейчас нахожусь там, рядом с ней и это охренительно здорово.
Каждый раз своим танцем она доводит меня до безумия.
Я хочу быть ТАМ!
Я хочу говорить с НЕЙ!
Я хочу расствориться в НЕЙ!
Но я просто СТОЮ и просто МОЛЧУ, вытирая СЛЕЗЫ!
Медленно распространяющееся изнутри – из окрестностей, а может, и из самого сердца – тепло. А потом легкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость. Радость до того дикая, что даже хочется плакать. И следом какое-то сверхъестественное вдохновение. А затем ласковое все длящееся и длящееся волнение. И над всем доминирует желание прикоснуться. Всего на миг, и лучше всего губами. Да! Это именно то. Это нежность. - Вспоминаю я строки из давно прочитанного романа, оставленного или забытого кем - то в купе поезда - Януша Леона Вишневского " Одиночество в сети".
Я мудак...
Называйте , как хотите...
Извращенцем или маньяком и вы будите правы. Два месяца я выслеживаю ее, словно добычу. Прекрасную, желанную незнакомку...
Мы никогда с ней не встречались. Ко всему прочему я еще и больной на голову. Не знаю почему, но портить свою девочку своим присутствием я не хотел.
Я не тот, кто ей нужен...
И даже для простой гребанной дружбы я не годен.
Мой срок, когда я бесшабашный флиртовал со всеми подряд, выбирая подруг для очередного траха - прошел. Всему есть срок и походу у меня он настал немного раньше.
И теперь я псих одиночка, привыкший ко тьме. НИКОГДА НЕ СМЕВШИЙ МЕЧТАТЬ!!!
Она с первого вечера вскружила голову мне и теперь напрочь отказывалась выбираться от туда, преследуя меня даже во сне.
Чудачка, - ласково называл я ее, когда пил отвратительный кофе или принимал душ или в грезях ласкал ее совершенное тело...
Семь минут...
Ровно столько длится ее танец. В тишине ночи... В пустом балконе, заваленным хламом и прочей белибердрй, а также ее запахом. Она уходит также внезапно, как и появляется, через мгновение затихает и музыка.
Мне мало этого времени.
Всегда мало.
И чувство безнадеги каждый раз обволакивает мой затуманенный всякой херней мозг.