Мой разум – поле битвы. Он смотрит на меня своими пронзительными глазами.
Его улыбка не дрогнула, но взгляд стал жестче.
— Тебе следовало бы больше беспокоиться об опасности, которую я для тебя представляю, – бормочет он. — Ты действительно боишься меня, Дакота?
Я не буду давать ему правдивый ответ.
— Я вызову полицию.
Он наклоняет голову, изучая меня понимающим взглядом.
— Ты этого не сделаешь. Ты же не хочешь, чтобы в твоем доме было больше одного мертвого полицейского.
Я прикусываю язык, понимая его признание. Рейчел не бросила меня; она послала кого-то присматривать за мной. Просто этого было недостаточно, чтобы защитить меня от опасности, от Мортимера.
— Зачем ты пришел сюда?
— У нас с тобой есть незаконченное дело.
— Чего ты хочешь?
— Ответы, Дакота. Я хочу понять, какие секреты ты хранишь. Я должен распутать паутину эмоций, которая связывает нас вместе.
Его присутствие в моем доме, несмотря на опасность, которую он представляет, вызывает во мне прилив адреналина.
— Ты играешь в опасную игру, - предупреждаю я его.
— Опасные игры часто приводят к самым захватывающим результатам, не так ли?
Когда его пальцы касаются моих, меня пронзает электрический разряд. Я чувствую борьбу между разумом и инстинктом.
— Я в опасности? – спрашиваю я его.
Он наклоняется ко мне.
— Возможно, опасность и желание переплетены, это две стороны одной медали.
Я бы хотела, чтобы он перестал говорить загадками. Он всегда так делал, никогда не давал мне прямого ответа, как будто наши разговоры – это часть стихотворений, спрятанных в давно забытой книге.
Я разворачиваюсь на каблуках и бросаюсь к двери. Страх толкает меня вперед, но мои шаги слишком медленные, сердце колотится в груди, как неумолимый барабан. Прежде чем я успеваю дойти до двери, сильная рука обхватывает мое запястье, останавливая меня. От силы захвата мою руку пронзает острая боль.
Я поворачиваюсь к нему лицом. Его глаза выдают бурю, бушующую у него в голове. Он делает шаг вперед, а я отступаю назад, пока не оказываюсь зажатой между его телом и стеной.
— Бегство ничего не изменит.
Моя грудь вздымается с каждым вздохом, страх и желание борются во мне.
— Отпусти меня, - умоляю я.
— На самом деле ты не этого хочешь, не так ли?
Когда он протягивает руку, его пальцы касаются моей щеки, и это прикосновение одновременно нежное и собственническое. Я не уверена, отступать мне или сразу броситься вперед, бороться с ним или уступить.
Я отстраняюсь от его прикосновения, мои инстинкты кричат мне, чтобы я освободилась от его чар. Я пытаюсь ударить его, но он быстрее, его рефлексы отточены за всю жизнь продуманного насилия. Его пальцы сжимаются на моем горле с такой силой, что я оказываюсь бессильной. Я сопротивляюсь, мое тело извивается в отчаянной попытке освободиться. Он – хищник, загоняющий свою жертву в угол.
— Прекрати сопротивляться, - приказывает он низким и угрожающим голосом. – Тебе не убежать от меня, Дакота.
Часть меня хочет сдаться, в то время как другая часть кричит о свободе. Его хватка усиливается, пальцы впиваются в мою плоть. Хотя я в ужасе, мое тело приветствует его прикосновения.
— Ты моя, признаешь ты это или нет.
Во мне еще теплится огонек сопротивления, но я не уверена, как долго смогу его поддерживать.
— Я не одна из твоих марионеток.
— Ах, но ты именно она, - бормочет он, касаясь губами моего подбородка. — Марионетка в большом театре желания.
Я вызывающе сжимаю губы. Мое дыхание становится прерывистым, пока я пытаюсь восстановить контроль над своим телом.
— Отпусти, - снова бормочет он. — Сдайся, Дакота.
Я все это время танцевала с тьмой, растворяясь в ней. Она притягивает меня все ближе, пока я пытаюсь сопротивляться ей, и я не уверена, что сопротивление – это выход. Сейчас бессмысленно вспоминать прошлое. Письма, наше общение – ничто из этого не имеет значения. Даже если бы я смогла точно определить, в какую секунду я начала что-то чувствовать к монстру передо мной, это ничего бы не изменило. Я здесь не только для того, чтобы понять его. Какая-то часть меня хочет его, всего, что он может дать.
Он наклоняется, его рот захватывает мой, его язык прокладывает себе путь по моим губам. Я ожидаю, что он будет нежным, добьется от меня ответа, но он этого не делает. Он требователен, его язык вторгается в мой рот, зубами он покусывает мою нижнюю губу.
Я издаю стон протеста и капитуляции, когда его руки блуждают по моему телу, обхватывая мои груди, грубо сжимая их.
Я знаю, на что способны эти руки, знаю, как легко ему было бы лишить меня жизни. Его теплые губы прижимаются к моим, нас окутывает его пьянящий аромат. Между нами вспыхивает взаимное влечение. Задыхаясь и сбитая с толку, когда поцелуй становится глубже, я понимаю, что больше не в силах сдерживаться. Огонь, тлеющий под поверхностью, ждал искры, которая разожгла бы его, и вот она. Его губы, его ритм – все это одновременно знакомо и ново, этот танец в такой же степени основан на контроле, как и на капитуляции.
Мои пальцы дрожат на его груди, я разрываюсь между желанием оттолкнуть его и притянуть ближе. Грань между правильным и неправильным стирается в тумане необузданного желания. Я теряю представление о времени, здравом смысле, обо всем, кроме монстра передо мной и опьяняющего вкуса его губ.