Какой бы ни была связь между нами, она нерушима. Его убийство может разорвать связь, которая нас связывает, но это также будет означать потерю единственного человека, с которым я разделила самые темные уголки своей души. Единственный человек, который теперь знает правду и не видит меня в ином свете. Правду и все остальное обо мне.
Пока я сижу здесь, колеблясь между этим танцем любви и ненависти, между жизнью и смертью, присутствие Кайро нависает надо мной. Я так очарована им, что даже забываю о жуткой сцене, которую он создал вокруг нас, о висящих телах и недавних жизнях, которые он оборвал.
— Я знаю, о чем ты думаешь, - шепчет он, поднимая нож с пола. Я вздрагиваю, когда он разрезает путы, удерживающие меня. — Возьми, - насмехается он, подбрасывая нож. — Сделай это, Дакота. Заставь меня истекать кровью и покончи со всем этим.
Я бросаю взгляд на нож, до которого могу дотянуться. Мои пальцы дергаются. Хочу ли я избавиться от него и от той связи, которая нас связывает? Я тянусь за ножом, моя рука дрожит. Он отпускает лезвие, не сопротивляясь. Я смотрю на него, качая головой.
— Сделай это, - повторяет он.
Я поджимаю губы, слезы текут по моему лицу. Его убийство не избавит меня от тьмы внутри. Это не изменит того, что я сделала, или тех секретов, которые я хранила в тайне. Если уж на то пошло, это только еще больше привяжет меня к нему.
— Ты того не стоишь, - бормочу я себе под нос.
Я хочу сказать, что не могу этого сделать.
Его губы изгибаются в зловещей улыбке. Он выиграл еще один раунд нашей смертельной игры. Стремительный и непредсказуемый, он выхватывает клинок из моей руки. Он разворачивает меня, его сила подавляет, и я оказываюсь согнутой над стулом, сердце бешено колотится в груди. Острие ножа плотно прижимается к нежной коже моей шеи. Его дыхание касается моего уха.
— Видишь ли, Дакота, ты могла бы покончить со всем этим прямо здесь.
Он смеется.
Тонкая грань между моей жизнью и смертью находится в руках Кайро. Теперь я понимаю его одержимость. Я должна была стать одной из его жертв, и он не смог убить меня той ночью. Он вернулся, чтобы закончить то, что начал, и даже если он не сможет довести это до конца, это не значит, что он, по крайней мере, не попытается, как он обещал. Мое сердце бешено колотится в груди, как у отчаявшегося заключенного, пытающегося сбежать.
Когда нож Кайро режет мою кожу, мой мир сужается до жгучей боли. Это предупреждение, демонстрация его силы. Каждый нерв в моем теле воспламеняется в знак протеста, и я чувствую, как теплая струйка крови стекает по моей шее.
Я никогда не чувствовала себя более живой, чем в этот ужасный момент. Кайро обхватывает меня за талию свободной рукой. Я чувствую его возбужденный член, когда он прижимается грудью к моей спине, пока между нами не остается пустого пространства. Он наклоняется ближе, медленно поворачивая меня к себе, и утыкается лицом в мою шею, высасывая кровь из раны, которую нанес.
— Грань между жизнью и смертью - это то место, которое большинство людей никогда по-настоящему не понимают, и все же мы здесь.
Я стискиваю зубы от боли, пытаясь изобразить хоть какое-то подобие неповиновения.
— Ты не можешь убить меня, - напоминаю я ему.
Его смех холоден, зубы запачканы кровью. В его глазах тьма, зло, которое проникает в мою душу. Я перестаю дышать, когда он прижимается губами к моим губам, заставляя меня почувствовать вкус собственной крови. Мое тело замирает. Этот поцелуй не похож на предыдущий. Это отвратительное напоминание о том, насколько я уязвима перед ним и с каким садистским удовольствием он причиняет мне боль. Я отталкиваю его, прерывая поцелуй. Хватая ртом воздух, я смотрю ему в глаза, дрожа всем телом. Кровь продолжает капать из пореза на моей шее. У меня все еще кружится голова, и я понятия не имею, как долго я была без сознания. Я не могу сказать, украшал ли он это место перед тем, как привести меня сюда, или пока я была без сознания.
— Убить тебя, Дакота? Думаю, мы оба прошли через это. Я собираюсь погрузить свой член так глубоко в тебя, что ты увидишь Бога. Я наполню тебя спермой, и ты будешь принимать ее, как святую воду, способную смыть твои грехи. Я собираюсь причинить тебе боль, душить тебя. И ты будешь наслаждаться каждой секундой этого.
Я сглатываю, когда он разрезает ножом мой топ, и на секунду все, что я чувствую, - это облегчение от того, что это не моя кожа. Холодный воздух касается моих затвердевших сосков, и я даже не пытаюсь прикрыться, когда он стягивает мои шорты вниз по бедрам, заставляя меня поднимать одну ногу за другой. Я остаюсь стоять в одних трусиках и тяжело дышу, пока Кайро слизывает кровь с моей шеи, обхватив ладонями мои груди. Он впивается зубами мне в шею, а одна его рука оказывается у меня между ног. Он дразнит мой клитор через тонкий материал. С моих губ срывается тихий стон.
— Признай, что ты хочешь меня, Дакота.
Я качаю головой, пытаясь сохранить последние остатки здравого смысла, которые у меня еще остались. Я теряюсь, когда он сдвигает мои трусики в сторону, засовывая два пальца в мою киску. Я прикусываю язык, чтобы сдержать крик или стон. Я не уверена. Я задыхаюсь, когда он начинает трахать меня пальцами, слизывая слезы, которые не перестают течь по моему лицу. Это слишком сильно, слишком неожиданно, и у меня подгибаются колени. Я дрожу. Кайро слизывает со своих губ кровь, смешанную с моими слезами, и удовлетворенно улыбается.