– Здравствуйте! – вежливо начал Этан. – Я представляю бюро иммиграции и натурализации планеты Эйтос. Если позволите, я расскажу вам о возможностях освоения новых земель, которые до сих пор у нас имеются…
Внезапно наступившая тишина была прервана здоровенным работягой в зеленом комбинезоне.
– Ты с Эйтоса? С планеты гомиков? Нет, серьезно?
– Не может быть, – заметил другой, в голубом. – Эти ребятишки носу не кажут со своего грязного шарика.
Третий, в желтом, произнес что-то крайне непристойное.
Этан перевел дух и стоически продолжал:
– Уверяю вас, я говорю абсолютно серьезно. Меня зовут Этан Эркхарт; я доктор репродуктивной медицины. С недавнего времени у нас сильно снизился уровень рождаемости, и…
– Еще бы ему не снизиться! – басовито захохотал Зеленый. – Давай-ка я тебе объясню, приятель, в чем тут дело!
Тип в желтом, вокруг которого алкогольные пары только что не горели, снова брякнул какую-то глупую скабрезность. Зеленый хрюкнул и фамильярно похлопал Этана по животу.
– Ты не туда попал, эйтосианин. Пол лучше всего меняют на Колонии Бета. После операции в момент залетишь!
Желтый повторил свою фразу. Этан повернулся к нему, скрывая гнев и растерянность под маской строгой официальности.
– Сэр, боюсь, вы до обидного узко и предвзято судите о моей планете. Интимные отношения – дело сугубо личное, этот вопрос каждый решает для себя сам. К тому же у нас существуют коммуны, члены которых, строгие последователи Отцов-Основателей, дали обет воздержания. Это очень уважаемые люди.
– Тьфу? – возмутился Зеленый. – Так это ж еще паршивей!
Его собутыльники загоготали.
Этан почувствовал, что краснеет.
– Извините. Я здесь проездом. Просто это единственное место на станции Клайн, где я не увидел женщин, и поэтому я подумал, что между нами возможен разумный диалог. Это действительно серьезно…
Тут Желтый разразился целым потоком непристойностей.
Это было уж слишком! Этан повернулся и с размаху ударил пьянчугу по лицу. И в ужасе замер, испугавшись собственного срыва. Такое поведение недостойно посла, он должен немедленно извиниться…
– Значит, не увидел женщин?! – зарычал Желтый, поднимаясь на ноги; его пьяные глаза горели яростью. – Значит, поэтому ты сюда вломился, сводник поганый?! Я тебе покажу!..
Со спины к Этану подступили еще двое, сущие громилы. Этан задрожал, борясь с отчаянным желанием растолкать их и вырваться наружу. Надо сохранять спокойствие, и тогда…
– Да бросьте вы, мужики, – засуетился Зеленый. – Он же, наверно, просто транзитник…
От первого удара Этан сложился пополам; воздух со свистом вырвался сквозь стиснутые зубы. Двое державших заставили его выпрямиться.
– …вот что мы делаем с такими типами, – жах! – которые тут сшиваются!
Этан почувствовал, что для извинений воздуха в нем уже не осталось. Оставалось только надеяться на то, что речь Желтого не окажется слишком длинной. Однако тот продолжал, подкрепляя каждое слово ударом:
– …гад! скотина! вынюхиваешь тут, сволочь!..
Внезапно в его рычание вклинился высокий насмешливый голос:
– Не боитесь последствий, ребята? А что, если он сбежит, а потом вернется со своими друзьями? Их ведь может оказаться вшестеро больше, чем вас!
Этан резко оглянулся: это была та самая женщина из флота дендарийских наемников, командор Куин. Она упруго покачивалась на носках, вызывающе вскинув голову.
Зеленый выругался сквозь зубы. Желтый – во всеуслышание.
– Ладно, Зед, – сказал Зеленый и, не отрывая взгляда от лица женщины, взял приятеля за локоть. – Хватит с него, пожалуй.
Но тот стряхнул его руку.
– А тебе этот грязный сосунок кто, куколка? – осведомился он.
Женщина усмехнулась одним уголком своих восхитительных губ; работяга в голубом комбинезоне уставился на нее как зачарованный.
– Ну, допустим, я его военный советник, – ответила она.
– Любовница гомика, – заявил Желтый, – еще хуже, чем сам гомик! – Свой тезис он подкрепил потоком отборной брани.
– Зед, – пробормотал голубой комбинезон, – заткнись. Она же не техник, она военная. Боевой ветеран – значки видишь?..
На задах комнаты началось шевеление; несколько сторонних наблюдателей осторожно потянулись к выходу.
– Ох, не люблю я пьяниц, – растягивая слова, куда-то в пространство сказала женщина, – а агрессивных пьяниц – так тех просто видеть не могу!
Желтый двинулся на нее, изрыгая бессвязную брань. Элли спокойно ждала до тех пор, пока он не пересек некую незримую границу. Вдруг раздалось жужжание и мелькнула голубая вспышка. Когда парализатор, сделав сальто в ее руке, беззвучно исчез в кобуре, Этан понял, что командор Куин специально ждала, когда Желтый приблизится на нужное расстояние: никого другого разряд не задел.
– Подремли немного! – она вздохнула и бросила взгляд на двоих, все еще державших Этана, затем кивнула в сторону дебошира, без чувств растянувшегося на полу: – Это ваш приятель? Советую быть поразборчивей: с такими друзьями можно плохо кончить.
Этана немедленно отпустили. Колени его подкосились, и он схватился за живот, в котором пульсировала дикая боль. Элли помогла ему встать.
– Вперед, пилигрим. Позвольте проводить вас к вашему пристанищу…
– Не то я говорил, – вслух размышлял Этан. – Надо было так: ты ответишь за свои слова! Вот как надо было, или…
Командор Куин иронически скривила губы Ну почему, с досадой подумал Этан, эйтосиане здесь служат объектом насмешек – в лучшем случае, а в худшем – от них шарахаются, как от прокаженных? Внезапно новый приступ ужаса выбил его из равновесия, с трудом обретенного не без помощи командора дендарийских наемников.
– О Бог-Отец! Это что, полиция? – навстречу им по коридору шли двое мужчин. На них была темно-зеленая форма с небесно-голубыми нашивками, на поясе угрожающе болтались какие-то предметы.
Этан почувствовал укол совести.
– Может, мне сдаться, раз уж так? Я ведь действительно оскорбил того человека…
На губах Куин снова заиграла усмешка.
– Ну, если вы не разводите под ногтями новую породу бактерий… Это парни из биоконтроля – Экологическая полиция. Они держат в страхе всю станцию. – Замедлив шаг, она обменялась вежливыми кивками с мужчинами, прошедшими мимо, и зловещим шепотом добавила: – Команда принудительного умывания рук. Вы лучше с ними не связывайтесь. У них неограниченные полномочия выслеживать и хватать, а потом приговорят к принудительной дезинфекции без права помилования.
– Надо думать, экология на станциях гораздо уязвимей, чем на планетах? – спросил Этан.
– Да, это все равно что балансировать на проволоке между льдом и пламенем, – согласилась она. – У кого-то есть религиозные культы, а у нас – культ безопасности. Кстати, если где-нибудь, кроме причалов, увидите пятно изморози, сообщите им об этом немедленно.
Они вернулись в Транзитную Зону. Женщина продолжала насмешливо улыбаться, но ее взгляд был слишком проницателен, от чего Этану становилось не по себе.
– Надеюсь, этот маленький инцидент не настроил вас против всех станционеров? – сказала она. – Что, если в качестве компенсации за дурные манеры моих сограждан я приглашу вас на ужин?
А вдруг все это заранее задумано, чтобы захватить его врасплох, одинокого и беспомощного?..
– Я… не сочтите меня неблагодарным, – срывающимся голосом пролепетал он, – ноу меня, э-э… живот болит…
Это была чистая правда. Он еще раз поблагодарил командора Куин и рванул к лифтовой шахте, мечтая поскорее подняться на свой уровень. На прощание он все же сумел выдавить жалкое подобие улыбки.
Выйдя из шахты, Этан оказался на бульваре и тут же юркнул за какую-то абстрактную скульптуру, окруженную кустарником. Он ждал, следя за дорогой сквозь листья, пока не убедился, что Элли его не преследует. Наконец-то расслабившись, он опустился на скамейку. Опасность миновала…