— Ох, боже, боже! — Ясные карие глаза Ольги наполнились слезами. — Алешенька, родной мой… Так ты и вправду… про смерть?..
— Ну уж и про смерть! — сказал Найда и, одернув на себе полосатую пижаму, подошел к телевизору, включил его и принялся настраивать, чтобы изображение было четким, — как раз передавали программу «Время». — Всякое бывает, Оленька. Как-никак, а сердце, можно сказать, главный механизм у человека. Что-то в нем износится… недотянет или перетянет… и каюк!.. И никто не расскажет людям, как все было на самом деле, и никто не поможет Инге разобраться в своей судьбе… Я ведь возил Петра в Визенталь, показывал тот сиротский дом… И вот отдал ему тетрадь. Почему он отмалчивается? Очень мне не нравится эта его игра в молчанку…
Потянуло на весну, небесная синь слепила глаза, солнце щедро пригревало, и у строителей на верхотуре гулял влажный южный ветерок. Каждый вечер Невирко и Корж отправлялись в институт — Виталий тоже решил поступить на вечерний и теперь посещал подготовительные курсы.
— С какой стати, думаю, ты будешь с дипломом, а раб божий Виталий станет пугать девчат своей необразованностью! — говорил он, когда поздней порой они возвращались из института в общежитие.
— Правильно делаешь. Без знаний на белом свете многого не достигнешь, — усмехнулся Невирко.
— И без надежного тестя тоже. А вы, маэстро, кажется, дали маху.
— Заткнись! — вдруг разозлился Петр. — Лучше признайся, что до сих пор локти себе кусаешь из-за Файки Слимаковой. Из-за сберкнижки ее папаши…
Прошлой весной Виталик начал было приударять за дочкой начальника участка соседней стройки — Слимакова Ивана Петровича. Файка хвасталась перед парнями отцовской сберегательной книжкой, новенькой «Ладой» и кооперативной квартирой над самым Днепром.
— Я оставил поле боя совершенно добровольно, — сказал Виталик, поднимая воротник куртки, чтобы защититься от пронизывающего ветра. — А вот ты скажи: неужели Майка тебя разлюбила? Ведь такая шальная, зимой в морозы ждала на автобусной остановке. Жалеешь, да?
— Не жалею. Получил хороший урок, — криво усмехнулся Петр. — Делом надо заниматься, Виталик. Делом!
— А что оно, дело, если на сердце пустота!
— Может, и не пустота…
Петру не раз приходил на память мудрый отеческий совет Найды: «Свое мужское достоинство нужно беречь». С каким сочувствием посмотрел он тогда Петру в глаза, будто хотел развеять все его горести и терзания. До сих пор с чувством вины вспоминал Петр свой вечерний приход к старому бригадиру, когда Одинец встретил его на пороге, когда спускались к троллейбусу по крутой мощеной дороге. «Скорая помощь» была у Алексея Платоновича, тяжелый сердечный приступ свалил старика из-за него, Петра. Ведь Алексей Платонович, человек с большим жизненным опытом и добрейшей души, давно предвидел такой финал. Да, предвидел и словно знал, сколько тяжелого и унизительного придется пережить его молодому другу. Вот почему отправился он тогда в институт к Майке. Родной отец не тревожился так о сыне, как старый Найда о нем.
Правда, он, Петр, мог бы и не поссориться с Майкой. Даже, допустим, у них могло бы дойти до женитьбы, и он назвал бы наконец непоседу Майю своей женой. Но разве был бы он с ней счастлив по-настоящему? Разве не исковеркала бы она ему жизнь своими причудами, капризами, а то и изменами?
А теперь клянется, что любит его. Столько грусти было в ее взгляде, когда последний раз Петр видел Майю в доме ее отца. Слова могут обманывать, но глаза лгать не могут. Вот ради таких женщин, наверное, совершают безумные поступки, даже подвиги. Петру такое не подходит. Один у него теперь подвиг — работа. Перед Батей оправдаться. За все, за все… Работа пока спорится у них. Никаких простоев, а если какая заминка — летит на своей «Яве» в комбинат, выбивает панели, уговаривает водителей не срывать показательную стройку. Подкатив, ставит мотоцикл у ворот завода, заходит в приемную главинжа, спрашивает Полину: «Тут?» Ему дорога всегда открыта, и Полина, вроде бы со скрытым недовольством, впускает его в кабинет. Прошагав к столу по красной дорожке, смело протягивает руку Гурскому. И сразу включаются телефоны, все приходит в движение: главный диспетчер, начальник комплектования. «…Немедленно выделить для передовой стройки, отдать все лучшее…»
Вечером, уже лежа в постели, Петр откровенничал с Виталиком:
— Кажется, получается… Еще один рывок — и наша возьмет.
— Предвижу: «Передовое звено монтажников во главе с Петром Невирко вышло победителем в социалистическом соревновании» и т. д. и т. п., — дружелюбно иронизировал Виталик.