— Спустя четыре дня поисков обнаружено тело мальчика... — говорила ведущая.
Вера даже вскочила с дивана, но потом села обратно. Она не поняла, почему женщина использовала слово «тело». Почему нельзя было просто сказать мальчика?
— Пока что нет подтверждений того, что это именно пропавший Женя. Вероятно, его родителей уже вызвали на опознание. Пока что остается только ждать и...
— О, милая, — сказала мама.
Вера обернулась. Мама уже подошла к ней, села на диван и обняла, вдавив лицо Веры в свое плечо.
— Мне так жаль.
— Почему? — спросила Вера.
Мама ничего не сказал, и Вера подумала, что это потому, что она не расслышала. Ведь Вера говорила в плечо. Мама поглаживала ее по голове, не давая сдвинуться в сторону. Выпустила она Веру из этого захвата лишь спустя несколько секунд.
— Почему жаль? — переспросила Вера, как только смогла вдохнуть.
— Да, я понимаю, еще не факт, что это он, — закивала мама. Слез у нее на лице не было, но она выглядела так, словно вот-вот заплачет.
— «Тело», — проговорила Вера, начав догадываться. — Это значит, что он мертвый?
Мама приподняла брови.
— Да, я думала, ты... — она сжала губы, как будто коря себя за то, что среагировала слишком быстро, обогнав саму Веру. — Да. Это верно. Но как я сказала, это же еще не значит, что это именно твой друг.
Вера кивнула. Мама погладила ее по плечу и вышла из комнаты. Вера положила правую руку на левое плечо. Слишком часто за последние дни ее трогали за плечо. Неужели они правда верили, что этот жест ей поможет?
Вера снова повернулась к телевизору, но к этому моменту сюжет уже закончился. Вера переключила на канал с мультиками и задрыгала ногами. Ей очень хотелось поскорее узнать, был ли это Женя. И одновременно не хотелось. Она вспомнила ту свою мысль. «Что-то странное». Нет. Это значит, что она не верила, что он уже... Тело. Он должен был быть еще жив. Не мог же он так умереть. Они разговаривали в последний раз всего несколько дней назад, когда... Когда?
Вера встала с дивана и начала расхаживать по комнате. Как она могла забыть? Деталей в голове совсем не осталось, были только факты, но и они были неполными.
Вера вспомнила фильм, который видела не так давно. «Люди в черном». Ей казалось, что ее память стерли таким же устройством, как там, а потом заменили удаленные воспоминания рассказом. Но кто же мог это сделать?
Весь день она то ерзала на диване, то бродила по комнате, то ела. Мама больше не донимала ее. Может быть, решила, что раз ее попытки отвлечь Веру не приносят пользы, то смысла пытаться больше нет, и лучше ей позволить самой залечить раны, а не ковырять их.
Вечером в новостях рассказали, что найденным мальчиком был не Женя. И все переключились на него. В последующие дни говорили только о нем. Потому что он был осязаем, хоть уже и мертв. Его тело нашли, но никто не знал, кем он был, поэтому искали его личность. Личность Жени была известна, а вот поиск его тела оказался слишком сложной задачей. И со временем все словно привыкли к тому, что он теперь существовал только как личность. Как воспоминание. Как призрак.
Вера больше не общалась с Викой, Светой и Ильей. Весь июнь она провела взаперти.
Когда папа устроился на новом месте, она с Антоном отправилась к нему в гости. Потом она приезжала все чаще и в итоге осталась жить у него. Мама и Антон продали эту квартиру еще до конца лета и переехали в другой район.
Воспоминания о жизни в том доме вскоре стерлись. А потом и воспоминания о всем том периоде детства. Этот переход символизировало то, что она все реже отзывалась на прозвище «Вера». Ей надоело объяснять новым знакомым, почему в семье ее называли так. Она все чаще представлялась своим настоящим полным именем – Вероника. А для друзей и одноклассников она стала Никой.
Глава 25.
— А раньше собака так не реагировала? — спросил следователь.
Ника выдохнула.
— Я же говорю, это не моя собака. Она здесь сегодня впервые. Сосед оставил и попросил присмотреть.
Она повторяла это раз в десятый. Иногда формулировки менялись, а иногда ей казалось, что она дословно повторяла то же, что сказала всего пару минут назад. У следователя в голове будто был ограниченный список вопросов. И он не был готов заканчивать допрос, пока Ника не выучила бы наизусть вопросы, а он сам ответы. Или он просто хотел таким образом найти какой-то пробел в ее истории. Ошибку. Что-то, что выдало бы ее ложь. И дало бы простое объяснение этой ситуации. Пока очевидного объяснения не было.
Они сидели на кухне. Как только приехали полицейские, а потом и сам следователь, Нику оттеснили из комнаты и не давали ей приближаться к ней. В гостиной они устроили что-то вроде командного центра, поэтому единственным помещением, где она могла свободно находиться, стала кухня. Ника рассказала первым прибывшим полицейским все, что произошло, и спряталась на кухне. Иногда кто-то из них заходил туда и задавал ей уточняющие вопросы. Хотя ответить на них она все равно не могла. Конечно, рассказала она им не все. Истории о призраках она приберегла. И не была уверена, что у нее вообще найдется повод их рассказать.