— Да, — раздался голос Жени где-то прямо перед ней.
Ника опустила голову вниз, протянула руку вперед и поводила ей перед собой.
— Это не так работает.
Ника выдохнула.
— Ты можешь зайти внутрь?
— Зайти, — Женя хмыкнул. — Можно и так сказать. Да.
Ника сделала шаг в сторону, как бы пропуская его, но, услышав очередную усмешку, и сама поняла, как это было глупо. Она закрыла дверь, бросила сумки, разулась и завертела головой.
— Я здесь, — послышался голос из гостиной.
Ника зашла туда и осторожно присела на край дивана. Она все никак не могла принять, что Женя не был просто невидимым. Он вообще был бестелесным. Но она боялась задеть его.
— Так ты... Не рад, что я нашла... Вас? — спросила Ника, потому что Женя больше ничего не говорил.
— Нет!
— Но я думала, что теперь вы обретете покой? Вас похоронят и...
— Этого недостаточно. Наверное, — впервые в голосе Жени послышалась неуверенность.
— Так вы поэтому становитесь... Ну, прозрачными? Когда оказываетесь далеко от квартиры? Там ваши...
Она не могла нормально закончить ни одно предложение и не знала правильных слов. Не было ни одного словарика, ни одной инструкции, которые помогли бы поговорить с умершим.
— Сейчас кости забрали, но мы все еще здесь, — сказал Женя, как будто сам был удивлен этому факту.
— Мы? Вы все? А где же остальные?
— Я сказал им спрятаться, когда ты вызвала милицию. Им не надо это видеть.
— Они ничего не помнят?
— Света и Илья совсем ничего не помнят.
Из этих слов Ника сделала вывод, что он с Викой помнил хоть что-то, но снова наткнулась на преграду в виде страха сказать что-то не то, расстроить Женю. Поэтому она решила пока поговорить о другом.
— Это правда, что я жила здесь раньше? Ты меня помнишь?
Женя снова засмеялся.
— Ты бы выглядела по-другому, такую тебя я не помню.
Потом он добавил уже серьезнее:
— Но я помню девочку. Она называла себя Верой.
Ника почувствовала, как на руках проступили мурашки.
— Да. Да, так меня называли раньше... В честь бабушки. Мне жаль.
— Чего?
— Жаль, что я не помню. И что я одна спаслась.
Она почувствовала холодок на правой руке.
— Не надо, не извиняйся. Я рад, что ты уехала.
Ника кивнула. Холодок пропал. Она не знала, был ли Женя еще рядом с ней или исчез.
В коридоре что-то загудело. Ника посмотрела туда: ее сумочка, лежавшая на тумбе у входа, подергивалась. Она быстро подбежала туда, открыла сумку и достала телефон. Ей звонил Егор.
— Привет, все нормально? — спросил он.
— Да, я завела собаку.
— Я задержусь тут на какое-то время, но ты...
После этого никаких слов не последовало. Ника убрала трубку от уха и посмотрела на экран: он был черным. Она нажала на кнопку разблокировки, но ничего не произошло. И тут она поняла, что телефон разрядился. Уведомление о низком уровне заряда высвечивалось, еще когда она сидела на кухне со следователем, но тогда она не могла отойти и зарядить его. Ника выругалась. Она и так знала, что не взяла с собой зарядное, но все же открыла сумку и начала рыться в ней прямо там, в коридоре, сбрасывая на пол свои вещи. Знание подтвердилось: зарядки там не оказалось.
Ника закинула все вещи обратно в сумку и присела на табуретку. Она могла бы взять зарядку Егора, но для этого пришлось бы порыться в его вещах, чего ей делать совсем не хотелось. Она поежилась от отвращения к самой себе, но все же встала и пошла дальше по коридору.
В его конце были две комнаты. Ника заглянула в одну из них. Там стояла двуспальная кровать. Ника приоткрыла дверь во вторую. В ней были две обычных кровати у противоположных стен, а над ними висели плакаты с какими-то супергероями. Ника зашла туда.
На самих кроватях никаких вещей не было, но между ними, у окна, был стол. Он был завален тетрадками, книгами и проводами. Ника взяла в руки комок проводов. Там нашлись двое наушников и зарядка. Не став распутывать, Ника попыталась вставить зарядку в разъем телефона, но ничего не вышло. К ее телефону этот шнур не подходил.
Ника еще пошарила на столе, подняла каждую тетрадь и книгу, но больше там ничего не оказалось.
Копаться в вещах Егора ей было неприятно. Но оправдаться перед самой собой ей было проще, ведь с ним она хотя бы была знакома. А вот с его родителями — нет. По крайней мере, она этого не помнила. Поэтому перед дверью в их комнату она зависла на пару минут, и лишь затем решила войти.
По обеим сторонам кровати стояли тумбы. Ника по очереди открывала ящики в обеих, стараясь не рассматривать содержимое и лишь выискивая шнуры. Ничего.