Ирина остановилась, и Ника врезалась в ее спину. Ирина так и не шевельнулась спустя несколько секунд, а холодок чувствовался сильнее. Ника освободила руку, потому что Ирина перестала ее сжимать. Ника положила руку ей на плечо и медленно развернула к себе.
Глаза женщины были открыты, но смотрела она мимо Ники. А потом резко дернулась, ударилась головой об стену и упала на пол.
Глава 27.
Зинаида проснулась не от крика петуха, не от мычания коров и не от солнечных лучей, бьющих в глаза. Она проснулась от стука. Что-то стукнулось об окно. Женщина не обратила на это внимания. Мало ли, что это могло быть: ветка дерева, раскачивающегося из-за ветра, или птица, сбившаяся с курса.
Но потом стук повторился опять. Вариант с птицей отпадал. Вариант с веткой все еще звучал разумным, так что Зинаида не торопилась вставать и проверять, что же именно случилось, а осталась в кровати. Она лежала на боку, спиной к окну, и даже не хотела поворачиваться.
Услышав третий стук, она почти решилась повернуться, но спустя мгновение порадовалась своей нерасторопности: следом за стуком последовал дребезг. То, что билось в окно, в итоге разбило стекло.
Зинаида набросила одеяло на голову и поджала ноги. Появился третий звук. Смех. Детский.
Она сбросила одеяло, в котором захрустели осколки, села на кровать и обернулась. Через окно она видела, как с ее двора убегали трое детей. Они были уже достаточно далеко, но догадаться о том, кто это был, труда не составило.
В деревне жили три самых беспокойных ребенка: мальчишки Макар, Рома и Матвей. Они были из разных семей, которые жили в соседних домах. Всем троим было лет по восемь. Они доставляли проблемы абсолютно всем жителям деревни.
По мелочи крушили дома. Разбивали окна, рисовали непонятные метки на стенах и заборах. «По мелочи» — так называли эти акты вандализма их родители. Они либо вообще отказывались признавать, что это делали их дети, и сваливали все на разные случайности, либо заявляли, что в этих повреждениях не было ничего страшного, и утверждали, что из-за них не стоит портить отношения с соседями.
Доставали они и животных, и других детей. Больше у них сверстников в деревне не было: либо дети помладше, дошкольники, либо подростки. Детей они шпыняли в открытую, да еще и умудрились запугать их так, что те не жаловались родителям, а называли все происходящее игрой. Подросткам они делали те же мелкие пакости, а когда их ловили, прятались за родителей.
Но они никогда не заходили далеко. Обычно они старались пакостить так, чтобы никто не видел. Как будто главной составляющей их игры было не совершить гадость, а сделать все так, чтобы их не поймали.
Сейчас они переборщили. И потому что действовали открыто, и потому что едва не причинили реальный вред. Зинаида приподняла одеяло и потрясла его. На кровать упал камень. Он был небольшим, но если бы попал в глаз или висок... Она покачала головой и бросила камень на улицу через отверстие в окне.
— Мам! — с криком вбежала в комнату Ира. — Что это был за звук? Что... — она посмотрела мимо Зинаиды, прямо в окно. — Это они сделали?
Зинаида кивнула.
— Ну, я им устрою, — Ира двинулась к выходу из комнаты.
Она была как раз из тех подростков, которые уже давно мечтали задать трепку детям. Они успели сделать ей гадость лично: плюнули жвачкой в волосы. Их, как всегда, никто не поймал за руку, но точно видели убегающими со смехом. После этого Ире пришлось обрезать волосы до плеч. И это действительно стало потерей, ведь она гордилась своими длинными волосами. Правда, обратно отращивать их не стала. То ли из страха, что что-нибудь случится опять. То ли новый стиль ей понравился. Но даже если правдивым был последний вариант, с тех пор она все время была наготове и только и ждала возможности устроить детям взбучку. А они, видимо, догадались об этом, потому что держались от нее подальше.
— Нет, не устроишь, — спокойно сказала Зинаида. На самом деле она тоже злилась, но не хотела показывать это дочери.
И даже этого спокойного голоса оказалось достаточно, чтобы заставить Иру остановиться и повернуться.
— Но почему? Они же могли тебя покалечить!
— Я сама поговорю с их родителями, — выдохнула Зинаида.
— Они не послушают! Надо уже разобраться с ними... По-взрослому.
— И что же это значит?
Ира насупилась, ничего не ответила и вышла из комнаты. Зинаида слышала, что она включила плиту и поставила чайник. Сама она встала, переоделась, приподняла одеяло за уголки и вынесла во двор. Там он стрясла все осколки в ведро и подумала, что нужно будет не забыть попросить соседа заменить стекло, как только она увидит его. Обычно они здоровались по утрам на огороде, но пока он не появился. Видимо, было еще слишком рано. В суматохе она даже не посмотрела на часы.