Вдруг давление на руку ослабло. Зинаида открыла глаза. Перед ней никого не было. Она посмотрела на свою руку. На ней было множество мелких порезов, как будто она копалась в ведре, наполненном осколками. Зинаида повернулась и пошла прочь из леса.
Оказавшись в деревне, она пошла не к своему дому, а сразу двинулась к дому семьи Матвея — он был ближайшим. Она подошла к двери и начала молотить в нее. Спустя несколько мгновений ей открыла мама Матвея.
— Что случ... — начала она, но Зинаида не дала ей закончить.
— Это случилось! — прокричала она и ткнула израненную руку в лицо женщины. — Ваш сын и его уродливые друзья разбили мое окно! Посмотри, что они сделали с моей рукой!
Соседка следила за ее рукой, но потом повернулась к ней.
— Нет, они не могли. Может, это ветка?
— Этой веткой я отхлестаю их так, что...
— Мам?
Зинаида повернулась. У входа в соседский двор стояла Ира.
— Все нормально? — спросила она.
— Нет, я пришла разобраться. Из-за окна и из-за всего, — проговорила Зинаида чуть спокойнее. Она опустила руку.
— Хорошо, я поговорю с ними, — пробормотала соседка и захлопнула дверь.
Зинаида посмотрела на запертую дверь, потом развернулась и прошла мимо Иры. Та, судя по шелесту травы, шла за ней.
— Ты чего сорвалась? — спросила она, когда они зашли в дом.
Зинаида бросила корзинку у входа и пошла на кухню. Она начала шарить по шкафчикам в поисках перекиси.
— Потому что увидела, что порезала руку об стекло из-за этих паршивцев. Посмотри, — она быстро помахала рукой перед лицом дочери, не глядя на нее, и хотела вернуться к поискам, но Ира схватила ее за руку.
— Погоди, ты уверена, что это от стекла? Кровь идет до сих пор.
— Ну и что? Наверное, глубокие порезы, — Зинаида освободила руку и взяла перекись. Теперь предстояло разыскать вату.
— Насколько глубокие? Это же было утром, а сейчас уже семь вечера.
Зинаида взяла комок ваты обеими руками и сжала его пальцами. Потом повернулась к дочери.
— Как это семь? Нет, я же только пошла за грибами...
— Когда?
— После завтрака. Меня не было где-то час.
Она налила перекись на ватку и поочередно прижала ее к каждому порезу. Потом села в кресло и надавила посильнее на самый глубокий порез.
— Мам, ты себя нормально чувствуешь? — Ира подошла к креслу и присела рядом с ним на корточки.
Слова ее вдруг прозвучали очень четко. Лишь теперь Зинаида поняла, что во время разговора с соседкой и с Ирой до этой секунды слышала их словно через подушку, приглушенно. Но последняя реплика Иры звучала иначе. Зинаида повернулась к ней, посмотрела прямо в глаза и улыбнулась.
— Да, да. Все нормально. Наверное, я просто увлеклась. Столько было грибов. Я устала, пойду, прилягу, пожалуй. Получается, окно сегодня... — она встала и пошла в спальню, продолжая говорить.
Конец фразы Ира не услышала. Она посмотрела маме вслед, потому вышла в переднюю и заглянула в корзинку, с которой мама вернулась из леса. В ней были только нож и бутылка воды. На лезвии ножа виднелись темные пятна.
Глава 28.
Зинаида проснулась от крика. Она открыла глаза и сразу приподнялась над кроватью. Посмотрела в окно. Не через стекло, а через пробитое в нем отверстие, словно через него могло быть видно лучше. Во дворе никого не оказалось, а крик не повторялся.
Она попыталась вспомнить его и понять, каким был этот крик: крик о помощи, радостный вскрик, крик раненного зверя? Она покачала головой, снова легла и закрыла глаза. Крик повторился опять и затих, как только она открыла глаза. Но вскакивать в этот раз не стала. Просто продолжила лежать с открытыми глазами.
Она повернула голову на бок и по тени под дверью догадалась, что мимо комнаты кто-то прошел. Кто-то — конечно же, Ира.
Дверь приоткрылась. Зинаида все смотрела вниз, поэтому сначала увидела, как в дверном проеме появилась нога. Потом она подняла голову и увидела, что Ира заглянула в комнату. Их взгляды пересеклись.
— Мам, ты как? — спросила Ира.
— Неплохо, — ответила она. — Только вот разбудили меня... Ты слышала крик?
Ира покачала головой. Она не заходила дальше в комнату, не открывала дверь шире. Словно готова была в любую секунду захлопнуть ее и убежать.
— А чувствуешь себя как? — с нажимом спросила она.
— Неплохо, — повторила Зинаида, так же выдавливая из себя это слово. — Сейчас встану, пойду поливать...
— Я уже все полила. Подумала, что тебе нехорошо, вот и...