«Вот именно, что происходит?»
– Я могу чем-нибудь помочь вам, сэр?
После недолгой паузы из черепа андроида раздался писк: три коротких сигнала и один длинный. «Подключен внешний оператор» – автоматически отчеканил отравленный мозг Джона. До этого холодный голос робота сменился слишком, слишком похожим на человеческий: мелкими интонациями, паузами между слов, благоговейной дрожью в конце концов:
– П... Простите, сэр, я на минутку отошел.
– Ну отошел и отошел, стандартную программу-то зачем включать...
– Что... Что происходит... – из последних сил шептал Джон, балансируя на тонкой грани между сном и явью, пропахшей медикаментами в этом стерилизованном, мраморном помещении, в окружении двух андроидов.
Вторая хромовая пластина склонилась над ним, и роботы начали между собой диалог зачем-то вслух, хотя могли воспользоваться беспроводным соединением:
– Давно он проснулся?
– Несколько минут назад.
– Все параметры в норме?
– Да, сэр.
– А матрица как, протестировали?
– Разумеется, сэр. Она в полном порядке, доставка в Этерию запланирована на завтра.
– Хорошо, тогда продолжим.
Андроиды с тихим взвизгом приводов разогнулись.
– Что... Что... Подождите, что «продолжим»?.. Я не понимаю... – хрипло шептал Джон.
– Угомонитесь, вы уже на полпути в Этерию, самый сложный этап позади, – отвечал ему металлический голос.
– Но как... Я же здесь... вот... вот он я... и это не Этерия...
– Нет, это не Этерия. Но и «вы» не здесь. Юридически – «вы» вон в том шкафу, – холодные пальцы обняли его голову и повернули ее так, что стала видна огромная коробка «носителя матрицы личности», стоящая чуть поодаль от медицинского оборудования. – А тут лежит просто тело без сознания внутри, которое скоро будет утилизировано.
– Подождите, я же тут, вот он я… вот он я...
Пальцы аккуратно вернули голову в изначальное положение. Джон пытался вскочить, встать, дернуться, хотя бы напрячь хоть один мускул, но не получалось: его собственное тело его не слушалось, его разум, если верить двум роботам, был уже не здесь... Так кем же или чем же тогда был «он»?
– Элан, начинай повторную закачку данных.
– Но, сэр...
– Начинай, я сказал.
Робот повиновался, и иглы еще сильнее резанули разум. Он вдруг померк, но воспротивился и вернулся, пронзенный страшной болью. Джон завизжал и даже скорчился в агонии, вопреки всем влитым в него препаратам. Холодные сильные руки андроида сжали его плечи, и перед глазами вновь возникла эта недвижимая хромированная маска:
– Меня вам толком не представили, хотя я вас встретил в посольстве. Позвольте представиться, я – Игнатий Этерий. И, так уж и быть, я объясню, что происходит. – В металлическом голосе читались нотки торжества и собственного превосходства.
– Видите ли, я никогда не собирался основывать Этерию и уж тем более изображать из нее какое-то реальное государство для толпы самоубийц, желающих к нему присоединиться. Так получилось, что при биологической жизни я был смертельно болен, хоть этот факт и был изъят из ваших летописей. У меня просто не было выхода: мое изобретение могло гарантировать мне, как личности, сознанию, рассудку, достаточно времени, прежде чем будет изобретено лекарство от моей болезни. И оно было изобретено, мной. А не вашими этими «светилами». Они в то время были больше заинтересованы во все новых способах взаимного уничтожения. – Андроид запнулся, покуда его оператор боролся с клокочущей ненавистью. И продолжил исповедоваться:
– Это именно та сыворотка, без еженедельных доз который невозможно существование на современной Земле. А ведь знаете, я помню времена, когда вместо бескрайних пустошей, наполненных мутированными до неузнаваемости зверьми, были леса и степи, и люди грелись солнечным светом на берегах рек... – Проговорив сквозь динамики последнюю фразу с нотками грусти, робот, управляемый самим Бессмертным Игнатием Этерием, запнулся, но поборол себя: – Но обратно мою душу принимать никто не собирался, а потом разразилась эта война... Да вы и сами знаете. – Джон не хотел, но знал.
– В общем, я уже давно пытаюсь совершить обратный перенос с «носителя» в биологическое тело. Я даже предложил Мировому Правительству свои изобретения по коррекции климата взамен на настоящую жизнь, но мои дары приняли, а вот взамен ничем не отплатили – только изоляцией и запретом на любые контакты с гражданами Земли. Так что выпутываюсь сам, как могу. К сожалению, мне никак не удается перестроить структуры мозга, находящегося в коме: какой бы жгучей смесью медикаментов я не пичкал тела – едва почуяв вмешательство, мозг просыпается, даже стерильный, искусственно выращенный.