Все это, однако, далеко от среднестатистического грека. Существуют семьи, где единственные книги, достойные занять место в доме – позолоченные тома энциклопедий, да и те допущены исключительно в декоративных целях. Матери говорят детям: «Я же купила тебе книгу в прошлом году, зачем тебе еще одна?»
Большинство греков не читают ничего более серьезного, чем газеты и популярные журналы, и чем больше там сенсаций – тем лучше. Книги, пользующиеся наибольшим спросом – бестселлеры или скверные издания в бумажных обложках – романы, детективы, любовные истории, переводные или греческих авторов. Серьезные произведения редко расходятся больше чем в паре тысяч экземпляров, поскольку только каждый четвертый грек прочитывает хотя бы одну книгу в год. То же относится к музыке, театру и изящным искусствам – когда появляется что-то действительно прекрасное, этим наслаждается только элита. Классическая музыка передается по радио редко, обычно только тогда, когда умирает кто-то из знаменитостей. В итоге в современной Греции культура и средний грек – это два поезда, идущие по параллельным путям: им не суждено столкнуться.
С другой стороны, когда стихи замечательных греческих поэтов, таких как Гацос, Рицос или лауреаты Нобелевской премии Сеферис и Элитис, перекладываются на популярную музыку композиторов калибра Теодоракиса или Хадзидакиса, их поют по всей стране. В этих замечательных эллиптических виршах поется о любви и предательстве, радости и смерти, былой славе и проигранных битвах.
Героические и горькие, часто мелодраматические слова песен моментально находят отклик в греческих сердцах, о чем Эдит Гамильтон однажды сказала: «Они никогда не бывают грустными. Они просто становятся элегичными».
Для экстравертов-греков вполне естественно изливать душу через эмоциональный язык музыки – и при определенных обстоятельствах они добиваются успеха. Мелодия «Never on Sunday» представляет типичную популярную форму настоящей rembetica – это песни, которые берут свое начало в субкультуре полусвета (rembetis в общем-то означает бандит и хулиган). Эта музыка, а также народные мелодии вместе с современными произведениями, навеянными ими, выражают сущность того, что значит быть греком.
Лежащие в основе большинства старых rembetiса грусть и чувство потери делает их схожими с ирландскими балладами. Их поют под бренчание похожих на мандолину «бузуки», и их кадансы (обычно четыре-пять тем в различных вариациях) имеют тысячелетнюю историю – эхо множества ушедших цивилизаций.
Греки постоянно цитируют слова песен в повседневной речи. А поскольку в большинстве из них рассказывается какая-нибудь история или содержится какая-то мораль, практически нет такой ситуации, к которой не подошла бы цитата из той или иной песни:
Все это звучит прекрасно, но есть и ложка дегтя. Большинство греков считает, что чем громче музыка, тем лучше; поэтому очень часто в заведениях, где играют живые бузуки, используют динамики, делающие честь олимпийским стадионам.
Знатоки, однако, собираются в тавернах, где электрооборудование для певцов и музыкантов сведено к минимуму или где им вообще не пользуются. Воздух тут пропитан сигаретным дымом и раскаленными эмоциями. Здесь также можно увидеть великолепное исполнение выразительных старинных танцев – торжественных и веселых, или полных восточной чувственности. Один такой танец описан художником и юмористом Бостом:
«Мужчина – в расстегнутом сюртуке, сигарета свисает с уголка губ, горькое выражение, глаза долу – стоит неподвижно в центре. Словно балансируя, он раскрывает руки, как распахивает крылья огромная раненая птица, – и начинает. Он отличный танцор. Он принадлежит другому миру – ему наплевать на нас, мы для него не существуем, – он танцует только для себя. Торжественный, гордый и смелый человек, который не в ладах с Богом и который бросает вызов Смерти. Смерть старается схватить его, человек делает неуверенные шаги в сторону, чтобы избежать Смерти. В конце он спасется, будучи более хитрым и бесстрашным, чем Смерть. Намеренно ритуалистическими движениями он перемещается то вправо, то влево. Каждый шаг взвешен и изучен, будто он идет по минному полю».
Поскольку греки – ночные пташки, все подобные развлечения начинаются около полуночи, а звезды представлений появляются не раньше часа ночи. (Рейды полиции в целях заставить правительство приучить греков ложиться спать раньше считаются досадными помехами.)
Никого не волнует, что завтра – рабочий день. Счастливые после ночи утоленной необузданной страсти к музыке, они, шатаясь, побредут к своим постелям, поспят несколько часов и отправятся в свои офисы со слезящимися красными глазками енотов.
Язык
Греческий язык гораздо меньше изменился со времен Платона (IV в. до нашей эры) до наших дней, чем, скажем, английский со времен Чосера (XIV в.нашей эры).
На протяжении веков греческий был языком общения древнего мира в районе Средиземноморья. Это был язык культуры и торговли, язык, который пропагандировал новые идеи, такие как христианство.
Ни один образованный римлянин не мог обойтись без греческого языка, и поэтому тысячи слов проникли в латынь и оттуда – через средневековых школяров и ученых эпохи Возрождения, которые говорили по-гречески так же бегло, как по-латыни, – перешли в современные европейские языки. В одном только английском языке около трети всего словарного запаса – слова или греческого происхождения, или транскрипция с греческого. Помимо медицинских, научных и литературных терминов, а также сотен названий растений, животных и химических элементов, слова греческого происхождения в современном языке представлены в диапазоне от «авто» до «ямба».