Так или иначе, но в итоге я добился возврата региона под руку Империи. Бескровно, что нынче большая редкость. Пришлось немного уступить в плане автономии, даровать их правителю титул Великого Князя, наградить большой золотой цацкой и вообще почесать эго, хотя куда больше хотелось его пристрелить. Но это фигня, это нам ничего не стоит, зато по южному тракту снова пошли поезда. Сюда — с промтоварами, туда — с продовольствием. Заработала логистика, ожила финансовая система, задымили заводы, забегали паровозы. Да, это всего полстраны, экономика зияет лакунами и изуродована перекосами, но по сравнению с тем хтоническим ужасом, что воцарился на Севере, уже почти нормальная жизнь.
С южной «индейской» частью пока не ладилось. У них там отыграл назад племенной вождизм, и вообще непонятно, с кем договариваться. Я катался в ту сторону на бронепоезде, останавливался там, где кончается путь, вежливо дожидался очередных раскрашенных послов с перьями во всех местах (проклятый Порток с его «команчами» заразил этой дурацкой модой всех аборигенов), но переговоры сводились к «Дайте нам, проклятые бледнолицые, ружья, топоры и огненную воду, а иначе мы с вас скальпы поснимаем». Нет, не буквально, скальпы тут нафиг никому не нужны, но, по сути, верно. Обычно бесплодные переговоры заканчивались попыткой очередного пернатого вождюка захватить бронепоезд, но пулемёты против конницы в голой степи дают предсказуемый результат.
Возможно, нам теперь придётся ждать, пока из всей этой голозадой махновщины не вылупится какой-то национальный лидер, с которым можно будет разговаривать. Ну, или пока мы сами не окрепнем настолько, чтобы принудить их к вменяемости военным путём. В принципе, южные земли могут подождать, у нас всё равно депопуляция и кадровый кризис. Потом разберёмся.
Через несколько месяцев нашего «южного исхода» уже начало казаться, что коллапс заканчивается, что мы достигли дна, оттолкнулись от него и вот-вот пойдём вверх…
Но хрен я, конечно, угадал.
Глава 8. Слишком много смерти
Нелепая и непонятная атака, с которой два года назад началась война с Киндуром, досрочно оборвала рейд «освобождения киндурских колоний», и мы вывели оттуда свои войска. Теперь я понимаю, что тот никому не нужный конфликт был одним из первых предвестников наступающего коллапса, но это уже неважно — уходя от побережья, мы вывезли, что смогли. А что не смогли — бросили. И разобрали за собой рельсы. Теперь между нами сотня километров степной саванны, контролируемой летучими отрядами лёгкой кавалерии. Этого достаточно, чтобы пресекать попытки индейцев добраться до наших фермеров. Конные рейнджеры имеют чёткий приказ — стрелять в каждого, кто движется с востока, с максимально возможного расстояния, не вступая в переговоры и не реагируя на сигналы.
Мы понятия не имеем, что там происходит. Мы теперь не знаем даже, что творится в северной Меровии, за горами, или в Нарнии, на юге. Нашими карантинными кордонами служат большие расстояния и открытая местность, где сложно спрятаться. В степи и на берегах рек установлены огромные деревянные щиты, где написано (для неграмотных — нарисовано) простое предупреждение: «Дальше не ходи, убьём».
Всё равно ходят, конечно. Приходится убивать. На реках стоят артиллерийские форты, саванну прочёсывают истребительные отряды. Они не спрашивают: «Стой, кто идёт?» Они стреляют сразу и не приближаются к трупам — это строжайше запрещено. Пусть их жрут саванные волки. На животных вроде бы зараза не действует.
До поры до времени эта система работала. Во всяком случае, ни одного случая Кровавой Погибели на наших территориях не было. Я уже начал надеяться, что пандемия затухнет сама собой, и мы сможем однажды вернуться на Север. Это означало бы, что мы пережили коллапс среза. Я точно знаю, что это возможно. Я видел такие миры. Жизнь там, как правило, хреновая, но она всё-таки есть. А значит, наши дети унаследуют землю и пойдут по ней дальше, даже если придётся начинать с нуля.
А потом дежурный разъезд конных рейнджеров на востоке встретил в степи что-то странное. Командир патруля заметил пыльное облако и направил своих всадников навстречу. Они приблизились на расстояние в полмили и заняли позицию на небольшом возвышении, готовясь стрелять в приближающуюся повозку. Рейнджеры — меткие стрелки, умеющие точно выстрелить хоть стоя, хоть лежа, хоть с седла. Они вооружены дальнобойными винтовками с примитивным оптическим прицелом и могут уверенно поразить ростовую мишень с дистанции восемьсот метров. Однако, как ни вглядывался командир разъезда в бинокль, ему не удавалось понять, что за странная штука катится к ним по степи? И только когда она приблизилась, один из рейнджеров, участник рейда в киндурские колонии, узнал массивный силуэт: «Клянусь елдой Искупителя! Да это же танк!»