- Неа. В основном, я спала и… думала.
- О чем же? Не знал, что ты умеешь. – Алекс обернулся куда-то к плите. Вот эти интонации я узнаю, вот это уже знакомый мне Алекс-задира. Столько лет прошло, а у него все подколы в мой адрес не кончились. - Есть будешь? Я приготовил там немного карри.
О, круто. Готовит он лучше, чем общается на тему чувств.
- Да так… о прошлом.
Дзынькнула посуда, он напряжённо накладывал еду спиной ко мне. Я смотрела на эту спину в темной футболке и думала: а вспоминает ли он тот вечер также, как я? Или все же эту страницу он выдрал из своей памяти?
- О чем же?
Я нахмурилась. Он действительно хочет знать?
- О выпускном.
Его рука дернулась. Немного карри пролилось мимо тарелки, он также молча потянулся за тряпкой и начал вытирать лужу соуса.
- Алисия, я…
- Кстати, а где все?
Я обошла его, а потом протянула руку под его рукой, и пальцем залезла в карри.
- Ащ…
- Не лезь пальцами! - Одернул Алекс меня. Он ненавидел, когда кто-то так делал. Кому как не мне это знать? Я лишь обезоруживающе ему улыбнулась. Я обожала так делать. Самое же вкусное тырить еду, пока кто-то накладывает или готовит. Наши руки соприкоснулись, и я машинально одернула ее. Снова возникла вязкая неловкая пауза. Алекс смотрел куда-то мне за спину, я на свой палец, который медленно засунула в рот. Вкус карри стал горчить и першить слезами где-то внутри горла.
- Вкусно, - наконец насильно выдавила из себя я, лишь бы нарушить эту тишину. Меня это злило. Зачем ты это сделал, Алекс? Зачем перевернул все с ног на голову тогда? Почему ты больше не тот, кому я могу позвонить среди ночи и просить что-то рассказать, потому что у меня снова бессонница. А у него ведь хорошая фантазия, я зачитывалась его историями тогда.
Стало больно…
- Спасибо.
Снова пауза.
- Пишешь?
- Не могу. Давно уже не пишу… идеи есть, - Алекс тяжело вздохнул, почесывая голову с темными длинноватыми уже для него волосами. – А писать не могу.
- Жалко, - я пошла в коридор, - я бы почитала снова что-нибудь из твоего.
- У меня есть для тебя кое-что.
Я остановилась. Зачем ты так говоришь? Или может быть мне только кажется, что это звучит чертовки двояко? Не будь того дня, я ведь не стала бы думать, о чем еще, кроме его писанины.
- Так все-таки где все?
- Мама за покупками ушла, Эд и Марианна где-то бродят.
- А ты?
Я обернулась и взглянула ему в глаза. Скажи это снова, я хочу увидеть снова это «другое» в твоих глазах. Не будь так жесток ко мне… не делай вид, что я тогда все сама придумала. Но нет… он отвернулся.
- Жарко… не люблю жару.
- Ммм. Что ж… - Я подхватила сумку с пола и закинула себе на плечо. - Пойду вещи разложу и приму душ.
- А еда?
Мы встретились глазами.
- Давай потом.
Мы разошлись в той же неловкой тишине, которую я за все эти почти пять лет научилась ненавидеть. Там я долго мылась, словно пытаясь одновременно смыть с себя и эти воспоминания и его слова, смыть все это, открыть глаза снова тем ребенком, у которого есть верный друг. Впрочем, возможно это все равно рано или поздно бы произошло. С одним из нас. Дружба между мужчиной и женщиной слабеет при наступлении ночи? Именно так похоже.
Мне нужно было пережить этот вечер, где мы неловко улыбались всем за ужином. Знал ли Эд интересно об этом всем? Рассказывал ли он об этом хоть кому-то? И вообще… Ложка замерла, а потом опустилась в тарелку. Если бы он узнал, как он отреагировал бы на это? Разрушило ли это их дружбу? Ведь брат до сих пор ненавидит заочно любого, кому я нравлюсь или кто хочет стать моим парнем. Не стало бы это камнем преткновения? И как он отнесся бы к этому, если бы я согласилась на все это?
Я отмахнулась от вопросов, даже спустя столько лет, гудящих в моей голове.
Вечером, перед тем я легла спать, он зашёл ко мне в комнатку. Она казалась маленькой и несуразно лиловой спустя столько лет. Тут ничего не изменилось, мама запретила что-то убирать и выбрасывать, потому что: «Я хочу запомнить тебя такой… такой маленькой и ранимой». Поэтому я сплю на подушке с принцессами, а на стене висят постеры из сериала «Сверхъестественное». Эд и Алекс пририсовали обоим веселые усы маркером, а потом долго смеялись над этой упоительно забавной шуткой. А потом еще два часа успокаивали меня, потому что усатые Сэм и Дин почему-то были мне противны. В итоге, постеры остались, так как снять бы их, не повредив обои не получилось бы. Тогда было ужасно обидно, а сейчас… просто смешная история из прошлого.