- Я похож на больного? Конечно нет.
- Ты что собирался скрывать?
Поверить не могу в это. Зачем ему это?
- Я ожидал подобного финала, так что да. Так долго, насколько это станет возможным…
- Но?
- В тот вечер я... Сначала сходил с ума от ревности, потом негодовал, потом... - Алекс покраснел. Я могу поклясться, что его щеки вдруг стали пунцовыми. - Я был рад. Разве я мог желать большего?..
- Ты сказал, что я красивая…
- Я и так считаю тебя красивой, не только тогда.
Я сделал несколько шагов к нему ближе, осторожно взяла за руку. Она была горячей.
- До сих пор?
- До сих пор
Я хотела ответить ему что-то романтичное, что-то такое, что помогло решить там наши разногласия, но… Вместо этого я оглушительно чихнула.
- Садись, если ты заболеешь, это добром не кончится, - Алекс открыл дверь машины и сел на сидение водителя. – Что?
- Велосипед, - я указала куда-то в сторону, где по идее должен был быть велосипед.
- О, черт, залазь уже в машину, я включил грелку.
Пока он устанавливал велосипед на крышу, я сидела в машине и раздумывала над тем, о чем мы говорили. Я не понимала, к чему мы все-таки в итоге пришли. Окей, мы нравимся друг другу. Его бросила девушка, он все еще считает меня красивой, и возможно я ему нравлюсь. Хорошо? А дальше то что?
Всю дорогу я оглушительно чихала, так что поговорить особо не удалось, да и Алекс сводил любую мою попытку на нет. Дома, простояв под горячим струями порядка получаса, я забралась под одеяло. Ночь давно перевалила за полночь, я встала походила по комнате, почитала. Таблетки есть не хотелось… после них всегда такое состояние утром, как будто под наркотиками. Я надеялась, что все же такой насыщенный день подарит мне каплю усталости и сна. Но нет... пришлось спустится вниз для облавы на холодильник. В холодильнике стоял торт. Праздничный. Тот, к которому я так и не смогла притронуться на вечеринке из-за тревоги по Алексу. Ну теперь из-за этого же я могу честно съесть свой кусочек. Я села на стол по-турецки и поставила на ноги коробку от торта. Мама ненавидела, когда я так садилась и, увидь меня сейчас с ногами на столе, мне знатно бы влетело. Но… все спали.
Впрочем, через полчаса, напугав меня до икоты появился он. Принц в кожаном пальто. Шутка. Без пальто. В футболке и трусах. Так мы и застали руг друга. Я с ложкой торта наперевес и с ногами на столе, и он, взъерошенный, в трусах и майке, подслеповато щурившийся на меня.
- Не спишь?
- Нет… - я прожевала еще немного крема. – Ужинаю. Хочешь?
- Ну вообще я налаялся им перекусить, но после тебя, обжора, мало, что останется.
- Эй, вообще-то этой мой племянник будет, так что сколько хочу, столько и ем.
- Он вообще мой друг с детства.
Мы препирались какое-то время шепотом на кухне, наконец он забирался, как и я на стол и присоединился к мне. Ложка у нас была одна на двоих. На кухне была тишина, лишь слышно было как похрустывал сустав в его челюсти, да клацали мои зубы об ложку. Сустав особенно раздражал, пора бы ему что-то сделать с этим.
Через какое-то время Алекс спросил меня, слизывая розочку с ложки:
- Хочешь, я тебе почитаю?
- Да, конечно.
Так мы оказались в его гостевой спальне. Ну точнее она так называлась. Но вообще это была его спальня. Когда он приезжал к маме и Дэвиду в этот дом, он всегда ночевал в этой спальне, и в отличие от моей она выглядела нормально. Без всяких там постеров, принцесс и рюшечек. Я забралась к нему на кровать, пока он лазил в своем лэптопе.
- Она немного не дописана… но… может ты поможешь с концовкой.
Мы лежали под одним одеялом на одной кровати, но далеко друг о т друга. Я смотрела на него, слушал его голос и мне было так хорошо. Нет. ХО-РО-ШО. Мне захотелось раствориться тут, в его голосе, в этом моменте. Быть с ним. Быть рядом.
- Эй, не спи, я вообще для тебя это читаю. – Его рука легла мне на лицо и схватила за нос. – Не спи. У тебя бессонница вообще-то.
- Я знаю, - сонно произнесла, перехватывая руку и подтягиваясь к нему поближе. – Продолжай, я слушаю.
Какое-то время он молчал, а потом продолжил. Руку не забирал у меня и, по-моему, вообще ей не шевелил. Его хватило на пару абзацев, я с трудом жую улавливала суть рассказа, плавая на границе сна.