— Товарищ капитан, подождите! — неожиданно послышался чей-то усталый голос. Обернулись — бегут старшина Голощапов и сержант Юсупов.
— В Великом Селе на бригаду напали фашисты силой до двух танковых полков. Юренков приказал возвратиться, — переведя дыхание, торопливо передал Юсупов.
Разведчики со стрелковым батальоном к шести вечера, когда совсем стемнело, достигли опушки леса перед деревней Заречье. Ниже расположилось Великое Село. Картина боя ужасная: село горит, на истыканном снарядами поле то тут, то там чернеют трупы вражеских и наших воинов.
Вскоре впереди появилось множество огней. Расстояние до них — около трех километров.
— Надо уточнить, что за техника движется со стороны Луги? — приказал Брагин Крылову.
Через полчаса автоматчики доложили, что слышали стоны раненых, немецкую речь.
— Стало быть, мы в тылу врага, — проговорил Бордюг.
— Мы и так две недели во вражеском тылу. Давайте решим, что нам делать? — перебивая лейтенанта, предложил Брагин.
Разведчики под плащ-палаткой с фонариком и картой оценили обстановку и решили: подпустив колонну на близкое расстояние, внезапно дать ей бой. Если не удастся уничтожить, то во всяком случае необходимо было расстроить ряды противника и быстро продвигаться вдоль опушки параллельно дороге в направлении станции Батецкая. Впереди должны идти легкие танки, а за ними — средние.
Когда до направляющей машины осталось метров шестьсот, загремели выстрелы трех наших тридцатьчетверок. Они какое-то время били без передышки. Фашистская колонна остановилась, загорелись одновременно несколько машин. Пехота рассыпалась по обе стороны большака. Гитлеровцы открыли огонь, но наугад.
Пока во вражеской колонне было замешательство, наши танки развернулись и двинулись по намеченному маршруту. Проехав километра два, один легкий танк застрял в болоте. Под прикрытием огня танков и автоматчиков машину удалось вырвать из болотной топи. Проехав еще семь километров, разведчики соединились с нашей пехотой и заняли круговую оборону.
Если накануне вечером было сравнительно тепло, то утро выдалось холодное и ветреное. Один край небосвода очищался от черной тучи, а другой — темнел. Несколько берез, которые стояли на опушке леса, сильно качались, вступив в противоборство с набегавшим ветром.
Ровно в семь утра 6 февраля 1944 года началась психическая атака фашистов. Около трехсот человек несколькими рядами шли на нас.
— Дураки-шайтаны пьяные! — выпучив черные глаза, закричал Юсупов. Танкисты и автоматчики не успевали менять магазины в автоматах и пулеметах.
— Непонятно. Это им сорок первый год что ли? Лезут напролом, — возмущенно проговорил Крылов.
— Братцы! Давайте больше огня! — высунув голову из башни, кричал Брагин.
Вдруг исчез сержант Юсупов. По рации передали: «Пропал «Михаил Гаврилович». Бой продолжался, быстро редели ряды фашистов. Неожиданно к танку Бордюга по снегу подползли двое.
— Где лейтенант? Получайте! — негромко сказал Юсупов.
Ему никто не ответил, все были заняты.
— Некому сдать шайтана, — пробормотал он и, обессиленный, привалился спиной к танку. Послышался голос Крылова:
— «Михаил Гаврилович», кого приволок?
— Вон ворочается в снегу. Наверно, хочет рот своя развязать. Трясется как мерин на морозе. Тяжелый шайтан, мокрым потом вспотел, — устало повел глазами сержант. — Товарищ лейтенант, почему фриц так крупно дрожит?
— Ладно, пусть трясется. От него разит водкой, должно, проходит хмель, вот и мучается. — С кем ты был, один?
— Нет. Мы были с Тещей, — без шутки ответил Юсупов.
— Я серьезно спрашиваю!
— Мы были с ефрейтором Тещевым Николаем.
— Где же он?
— Он погиб, остался вон там, — Юсупов показал в сторону оврага, что на левом фланге.
— Надо же, своего оставил, а фашиста притащил! — возмутился Крылов.
— Я его не тащил, он сам тащил себя.
— Ладно, за Николаем Тещевым пошлю.
Поскольку больших знатоков немецкого языка не оказалось, то небыстро удалось заставить говорить пьяного пленного солдата. Когда ему потерли уши, чтобы побыстрее прошел хмель, он стал дергаться, кричать. Потам заплакал.
— Погоди, придет время, зарыдает и твой фюрер, — усмехнулся один из автоматчиков.
Пленный рассказал, что их дивизия отступает почти из-под самого Ленинграда. Потери большие. В Великом Селе погиб командир танкового полка гитлеровцев. Вчера вечером наши самолеты сбросили грузы с продовольствием (пленный вытащил из кармана и показал кусок сала). Но с того места советские подразделения уже ушли, и все это досталось им. Немецкое командование разрешило выпить и приказало идти в атаку, чтобы наших окружить и взять живыми.