Наверное, как-то совсем не по-мужски это, но я начинаю серьезно опасаться этого дегенерата Майка. Том, сволочь, меня обманул! А я ведь ему вчера почти поверил, он так меня своим поступком поразил, да вот только зря он старался и все лишь так круто испортил.
Бросив на стол палочки, от чего они даже с постукиванием укатились на пол, я с силой схватился за волосы и утомленно простонал. Думай же.. Либо я возвращаюсь домой каким-то даже самым немыслимым образом, либо надо терпеть до конца.
Так и хотелось сейчас позвонить Фостеру и устроить ему разнос, да в самолете он, наверное, телефон свой в автономный режим перевел. Этот паскуда отзванивался Уайту, что прибыл в Пекин.. А мне? Хотя я же сам так рьяно хотел, чтобы он выбросил наконец из своей пустой башки всю эту дурость. То есть меня. Но сейчас, говоря предельно честно, я уже и сам не знаю, чего хочу. Хочу, чтобы он сейчас был здесь.
Дурдом. Хотел избавиться, но, сука, нужен мне он! Да и не только потому, что я снова застрял в новой заднице, и Фостера нет, чтобы меня побыстрее из нее вытащить, а.. просто так.
Из-за плохого настроения я даже не стал за собой убирать поднос, что всегда делал, лишь воровато огляделся и, самое главное, не обнаружив поблизости Майка, быстро сбежал по лестнице на первый этаж. Потом осмотрелся и там, и только тогда вышел на улицу.
Было уже около половины восьмого вечера, и я, поплотнее закутавшись в свою черную куртку и поудобнее подтянув сумку на плече, пошел в сторону общежития, где надо было поговорить с Уайтом о моей дальнейшей судьбе. Но сказать ему правду.. то есть, сказать то, что Майк ко мне пристает, а Фостер просто потом за меня заступился? Это фантастически ужасный позор.. Я сразу же уйду с его курсов навечно, лишь бы только больше не видеться с ним после такого, но а как же я сам? Как мне потом жить, если Майку окончательно снесет фишку?
Я так крепко задумался, что обруливал идущих навстречу китайцев словно на автопилоте, а потом вдруг кто-то внезапно напал на меня со спины, набросив какую-то ткань на лицо и тут же затягивая. Уже в следующий миг я истошно завопил и конвульсивно задергался, но ничего так и не мог сделать, потому что мне больно скрутили руки и куда-то настойчиво потащили.
Я чуть не умер от страха, когда мое отчаянно брыкающееся тело небрежно втолкнули в автомобиль прямо на многолюдной улице, и то, что я ничего не видел, просто дьявольски сводило меня с ума. Это Майк! Все, мне конец!
– Пусти меня, мразь! – громко кричал я через легкую ткань, скрывавшую мое лицо. – Тронь меня только, и я тебе всю рожу в лужу разъебу, сука! – мои брыкания не прекращались, и тут я услышал чей-то низкий голос, сказавший по-китайски водителю короткое «поехали», а потом меня вдруг отпустили.
Прерывисто дыша, дрожащими руками я нервно и истерично стянул повязку с лица, которая оказалась, скорее, шарфом, и, резко пятясь, дернулся назад, к двери, словно от черта, потому что уже второй раз за день я просто не поверил своим глазам. Не может быть.. Так просто не бывает!
Вопреки моим опасениям и страхам, перед собой я лишь увидел хитро улыбающегося Тома, который, лукаво поиграв бровями и облизнувшись, многообещающе проговорил:
– Нихао, баобэй.
========== Глава двадцать девятая ==========
第二十九章
Я глядел на него широко распахнутыми, искренне охреневшими глазами, шумно дыша и изумленно раскрыв рот, и меня просто ошеломило обилием разнообразных эмоций, беспощадно охвативших меня: начиная от вопиющего страха, который до сих пор меня не отпустил, невероятного облегчения, волнения, жаркого гнева, болезненной обиды и заканчивая необъяснимой радостью от того, что..
– Блин, ты весь побледнел! – Фостер перестал улыбаться и виновато закусил губу, а у меня вырвался первый нервный смешок. Черт возьми.. Я даже не знаю, как отреагировать.
– Т..ты придурок! – яростно воскликнул я дрогнувшим, едва мне подвластным голосом и, выпрямив спину, нервно швырнул в него тонкий темный шарф, которым он завязывал мне лицо.
Я поспешно поставил сумку под ноги, потом коброй дернулся к нему и, не жалея силы, впечатал в его бедро кулак. Том поморщился и надрывно охнул, а у меня от такой внезапной мощи даже костяшки заболели.
– Я же чуть не умер от страха, Фостер!
Кое-как уняв дрожь в руках, я накинулся на него снова, принимаясь отчаянно лупить по рукам и груди, а он блокировал мои удары и просто улыбался, снова даже не думая дать мне сдачи.
Психуя и неистовствуя, я был просто вне себя от пережитого стресса, и сердце до сих пор быстро стучало, хоть я и ощутил море облегчения, когда увидел, что это все-таки не Майк, а Фостер. Который вообще, как я думал, улетел домой, да и на этот раз он явно заслужил все эти по-особенному сильные удары.
– Твоих идиотских штучек я однажды не выдержу!
Выплеснув лишний жар, я устало выдохнул и снова вскинул на него отдающий оттенками недоверия взгляд, встречаясь с взглядом карих глаз напротив, но во мраке вечера они казались совершенно черными. Теперь до меня доперло окончательно, что этот хитрый говнюк и правда сейчас сидит передо мной и никуда не делся. и тогда, прекратив вымещать на нем свое вспыхнувшее негодование, я просто подался вперед и, забив на призывы разума, порывисто прижался к нему, крепко обнимая и утыкаясь носом в его теплую шею.
Я даже, казалось, забыл и про водителя такси, который тоже, наверное, был в шоке от случившегося, но тот почему-то спокойно вез нас куда-то, будто все так, как и надо. А когда Том, в реалистичность которого мне все равно с трудом еще верилось, обнял меня в ответ так же крепко и чувственно, как и при прощании, я растерял все свои и без того разрозненные мысли напрочь. Я будто снова обрел то, что у меня нечестно отняли, и теперь действительно ощутил огромное облегчение. Просто я, похоже, так уже к нему привык, что даже день без него мне показался резким контрастом.
– Извини, я пугать не хотел, – выдохнул Фостер, поглаживая меня по спине и крепче прижимая к своей груди, а я опять весь разволновался и даже расчувствовался.
На меня столько всего навалилось за эти дни, что голова кругом шла, и все это было жутко непривычно. Да ведь даже до того дошло, что я сам его обнял сейчас, наплевав, что здесь сидит китаец и видит все, потому что.. Я сам этого хотел, и спрашивать, что мне делать, у одного незнакомого парня, которого я даже никогда больше не увижу, определенно, глупо. Я вообще за эти сутки многое обдумал.. И на радостях уже почти на него и не сердился.
– Всегда с кем-нибудь хотел что-то такое сделать, – продолжал виновато оправдываться Том, а я уже тянул губы в улыбке, отражающей внешне мое несказанное облегчение. – В общем, сбылась мечта идиота.
В ответ я лишь недовольно прищурился и стиснул зубы, все еще касаясь носом и губами теплой кожи на его шее. Блин, у него опять гребаная щетина лезет! Или это у меня? Так, а нервные клетки кто мне теперь восстановит?
– Не шути так больше.. идиот, – я расслабленно выдохнул и мягко улыбнулся, легко проводя пальцами по приятной ткани его толстовки на боках, и чувствовал себя так окрыленно и хорошо, что даже не верилось. У меня на нервной почве всякие дикости теперь творятся..
– Все-все, не буду, – Фостер поцеловал меня в висок, а потом отстранил, внимательно и так пронзительно заглядывая в лицо.
Я невольно заулыбался, смело глядя на него в ответ, но он, коротко опустив взгляд на мою шею, вдруг стал каким-то напряженным и хмурым. Этого было достаточно, чтобы и я резко вспомнил все вопросы, которые хотел ему задать, вспомнил и про Майка, что мгновенно спустило меня с небес на землю.
– Я требую объяснений! – строго и нерушимо проголосил я, тоже прекратив улыбаться, а потом быстро убрал от него свои руки и просто сел ровно полубоком рядом с ним, ухватившись одной рукой за спинку кресла водителя для лучшего равновесия.
– Ну, спрашивай, – снова обезоруживающе улыбнувшись, проговорил он, а я коротко посмотрел на дорогу, заметив, что такси уже везет нас в сторону центра города.