Вскоре я ловко выбросил гнетущие мысли из своей головы и попытался найти среди этой огромной толпы мистера Уайта и нашу группу, которые, кстати, очень быстро обнаружились. Поэтому, подхватив свой немаленький чемодан за ручку, я покатил его за собой и снова оглянулся на того парня с цветком, чтобы полюбоваться, как пройдет трепетная встреча любящих друг друга людей.
Вдруг я оторопело отвесил челюсть и ошеломленно вылупил глаза от увиденного: тот парень подарил цветок другому парню, который с необъяснимо счастливым лицом повис у него на шее! Ошарашенно хлопая ресницами и кое-как закрыв рот, я шумно сглотнул кирпич, застрявший в горле, и поспешил отвернуться, чтобы не видели глаза мои этого непозволительного безобразия.
С ума сойти.. Как это вообще возможно – любить парня, когда парнем являешься и ты?! Дурдом. Мир не стоит на месте, он явно сходит с ума!
Стив уже вовсю общался с какими-то парнями, бесконечно жестикулировал и заливисто хохотал, а меня он заметил только тогда, когда я, уже изрядно успокоившийся после наблюдаемой картины, подошел к ним и дружелюбно поздоровался.
– О, а вот и мой лучший друг Билл, – с тем же щедро источаемым энтузиазмом проговорил он и, не особо скупясь на силы, хлопнул меня по плечу так, что я даже слегка подскочил на месте.
– Привет! Я – Майк, а это – Дэйв и Люк, – глядя на меня, проговорил темноволосый улыбающийся парень и указал на рядом стоящих ребят.
Я приветственно кивнул им с легкой улыбкой на губах, при этом в отместку пихнув своего друга. Как это я да не дам сдачи?
– А вон Том идет! – воскликнул блондин, которого, кажется, именовали Дэйвом.
Все синхронно оглянулись на вышеназванного Тома, которого я тут же узнал в мельтешащей толпе, и улыбка медленно, но верно ретировалась с моего лица.
Через его плечо была перекинута лишь легкая спортивная сумка, и я хмыкнул, переводя косой, сравнивающий взгляд на свой чемодан на колесах, на который я удобно опирался задницей. Нахмурившись, на всякий случай я занял оборонительную позицию. Сразу же меня охватили будто бы колючие воспоминания о том, как я вчера по своей дурости опять чуть не попал на бабки, когда выбил из руки этого зажравшегося дегенерата телефон, стоящий, вероятно, как тачка мистера Уайта с двойной доплатой. А ведь такой тип, как этот, тоже вполне может впаять мне кругленькую сумму ни за что, так что лишний раз, наверное, лучше не буду разевать рот, надо выяснить сначала, что да как.
– Дарова, – улыбнулся он, когда подошел к нам.
Скорее, даже не улыбнулся, а оскалился, словно бешеный, голодный шакал, или это только я просто привык видеть в нем исключительно злобное чудовище, но не суть. Изобразив на лице самый умиротворенный и безразличный вид, я молча посмотрел на часы, отмечая про себя, что до вылета оставалось еще целых полтора часа, а Уайт собрал нас всех что-то рановато.
– Билл! – вдруг крикнула Джессика, девушка с наших курсов, с которой я очень даже хорошо общаюсь, и помахала мне рукой, зачем-то призывая к их компании.
Еще раз недоверчиво поглядев на каждого из новых знакомых, я с прищуром покосился и на прибывшего последним брюнета. Скорее всего, если он все-таки начнет припоминать вчерашний день, то тут мне уже трудно будет сдержаться, чтобы не вмазать ему по хамской роже, но я все же могу пообещать самому себе хотя бы попытаться не делать этого. Хоть я и нечаянно толкнул его, но унижаться перед ним я ни в коем случае не собирался. Да я бы поднял этот чертов мобильник, если бы его владельцем был не этот самовлюбленный, эгоистичный козел, а нормальный человек. Здесь исключительно дело принципа.
Вообще он на меня даже не посмотрел, просто стал о чем-то апатично и надменно говорить с Люком, а Стив, как назло, вклинился в их разговор и увлеченно присоединился к обсуждению. Еще раз недовольно хмыкнув, я крепко сжал пальцами ручку чемодана и поспешно направился в сторону девушек, лица которых тут же осветились заинтересованными улыбками при моем появлении.
Среди них я знал только Джессику. Кардинально отличающиеся по своим внешним характеристикам дамы называли свои имена и даже дружеские прозвища, которыми, видимо, хотели сразу же расположить меня к себе, вот только запомнить столько новой информации я не мог бы при всем желании. Да и большая часть из этих девушек как-то совершенно не входила в критерии моего вкуса: либо слишком просто, либо вообще перебор. Еще одна была высокой и полноватой, поэтому я ее как вариант рассматривать тоже не стал, и милыми мне казались пока что лишь Джессика и Сара.
За разговорами время пошло куда быстрее, и вскоре мистер Уайт, оповестив нас, что пришли все тридцать четыре студента, повел свой разношерстный выводок проходить регистрацию. Ну, жди меня, легендарный Китай. Скоро встретимся!
Около восьми часов я, слегка зевая, уже поднимался по трапу на самолет, который и унесет нас из теплой Америки в новую, незнакомую, полную невероятных тайн и загадок страну. В руках я нес лишь небольшую сумку, в которой собрал самую необходимую мелочевку, документы, деньги и телефон, а ветер нагло растрепывал мою утреннюю, с трудом выполненную дрожащими, словно с похмелья, пальцами укладку, вытаскивая легко сдавшиеся ему короткие пряди на лицо. Я уже мечтал поскорее оказаться в самолете и занять наконец свое место, чтобы за лишние секунды промедления окончательно не превратиться в чудовище, а Стив шел прямо позади меня и вполголоса переговаривался о чем-то с Майком.
– Нет! – вдруг громко и удивленно возразил ему Браун, и я заинтересованно оглянулся на них.
Стив был серьезным и даже неподдельно удивленным, а хмурый Майк резко трансформировал свое лицо в широко улыбающееся, только ему стоило увидеть меня.
– Давайте уже резче, че вы, как бараны, еле тащитесь?! – громогласно пронесся пропитанный желчью возглас за спинами парней, и вскоре я увидел пышущего недовольством Тома, который смотрел в упор на меня, надменно скривив губы.
Ветер заунывно гудел в ушах, и я даже на долю секунды удивился, как же громко надо было проорать, чтобы мы могли его слова так четко расслышать. Показав ему красноречиво оттопыренный средний палец, я продолжил подниматься по трапу вверх, чтобы не задерживать тех, кто шел позади меня помимо этого чмыря. Все мое легкое, воздушное настроение сразу улетучилось, словно его унесло этим самым ветром, и теперь оно норовило стать тяжелее булыжника, если я не буду держать себя в руках.
Уже в салоне самолета я отыскал свое место и буквально взвизгнул от восторга: мне выпал потрясающий шанс любоваться видом на землю из иллюминатора! Радость вновь наполнила меня, как будто до краев, и я, довольный до безумия, уселся на свое чудесное кресло и блаженно прикрыл глаза, волнительно сжимая пальцами сумку, лежащую на коленях. Людей становилось все больше и больше, они тоже рассаживались согласно указанным в талонах номерам, убирали наверх свои сумки, переговаривались, общались, знакомились. Слышался также грозный и до тошноты командный голос мистера Уайта, который требовал не меняться ни с кем местами, и что якобы ничего ужасного с нами не случится, пока мы немного посидим далеко от тех, с кем всегда общаемся. И это внезапное объявление, если честно, вызывало во мне двоякие ощущения.
– Ну, охуеть теперь, – раздался рядом со мной низкий, словно ядовитый голос, и я невольно открыл глаза, тут же сталкиваясь с колючим взглядом уже знакомого мне Тома с косами на голове.
Тот все еще стоял в проходе и, в своей манере скривив губы, сверялся с номером места в посадочном талоне.
«Он что, будет сидеть со мной?!».
При этой крайне неутешительной мысли я открыл в остолбенелом удивлении и оцепенении рот и тут же нахмурился, резко отворачиваясь от него к окну. «Давай, проваливай уже куда-нибудь от меня, заносчивый хам!», мысленно повторял я, словно мантру, чувствуя, как в груди все болезненно и огненно сжало от неприязни и волнения. Но уже в следующий миг я крепко решил, что ни за что не променяю свое идеальное место на что-то там еще только лишь из-за неприятного соседства!