Первая задача — полный запрет на упоминание проекта прямым или косвенным образом. Вся документация должна проходить под грифом особой важности (высшая степень секретности). Остальные задачи касались сугубо организационных вопросов: обеспечение, разработка и создание. По расчетам Вернера Гейзенберга для реактора требовалось два компонента — обогащенный уран и тяжелая вода в качестве теплоносителя и замедлителя. Снабжением проекта ураном должен был заняться химический концерн «ИГ Фарбениндустри». Это не было большой проблемой, так как залежи урановых руд есть в самой Германии, а также был заключен контракт на поставку их из Конго. С тяжелой водой ситуация была безальтернативной. Только Норвегия. Только Веморк. Других заводов, способных в промышленных объемах производить тяжелую воду просто не существовало, а строительство нового требовало немало ресурсов, которые у Германии были, и времени, которого не было.
Завод в Веморке делал на тот момент не больше 12 килограмм в месяц. Просто для лабораторных исследований большего не требовалось. Урановый проект нуждался в объемах, где счет шел на тысячи. Представители «ИГ Фарбениндустри» прибыли на завод договориться об увеличении производства и готовы были заплатить цену выше рыночной. Вернувшись назад в Германию, они предстали перед рейхминистром вооружений Фрицом Тодтом.
— Господин генерал-майор, доводим до вашего сведения, что…
— Господа, — перебил Фритц Тодт, — обойдемся без официоза. Все равно не умеете докладывать по форме, при всем уважение к вам, вы не военные. Расскажите, что видели и слышали.
— Мощности завода способны обеспечить необходимое количество тяжелой воды. Даже не видя документации, для вывода нам хватило одного беглого взгляда. Руководство «Норск Гидро» было гостеприимно и по нашему предложению, как такового отказа мы не услышали. Нам рассказали об износе оборудования и устаревшей линии электропередач, которая при полной нагрузке просто не выдержит. Они всем видом старались показать, что им очень жаль отказываться от такого контракта и на такую сумму, но на данный момент он невозможен. Цену, которую мы предложили, не заплатит никто, кроме нас.
— Так может, мы сможем им помочь? — спросил рейхминистр.
— Господин генерал-майор, у них не самое современное оборудование, но мы с ним хорошо знакомы. Это рабочие лошадки, которые при должном уходе способны работать, как минимум, еще пару десятилетий.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если мягко, то они лукавят. А по правде — нагло врут. Вернувшись в Осло, за некоторую сумму местный клерк с железнодорожной станции предоставил нам полный список заводских грузопотоков за последние три месяца. И оказалось, что неделю назад во Францию было вывезено 185 кг тяжелой воды. Это небольшое количество, но они об этом молчали. Наше мнение — норвежцы что-то выжидают и поэтому не идут на сотрудничество.
— Спасибо, господа, за проделанную работу. У нас появилась проблема и ее надо решить, желательно, быстрее.
— Господин генерал-майор, в этой папке более детальный отчет и выводы о нашей поездке.
Когда представители химического концерна покинули кабинет, Фриц Тодт несколько минут задумчиво смотрел на папку, потом бегло пролистал и еле слышно произнес: «Это, норвежцы, вы зря». Затем, покинув здание министерства, молча сел в черный «Мерседес 500» 1936 года выпуска. Водитель прекрасно знал, если Фриц Тодт молчит, значит, адрес один: улица Тирпиц-Уфер 74, Верховное командование вермахта.
Через два часа этот доклад внимательно выслушал Гитлер. Ни разу не перебивая, он только менялся в лице. Все присутствующие хорошо знали фюрера и понимали, что точка кипения вот-вот будет достигнута. Когда Фриц Тодт закончил, никто не сводил глаз с Верховного главнокомандующего. Выдержав театральную паузу, Адольф Гитлер с присущим ему напором начал речь:
— Норвегия? Да, что они возомнили о себе? Или независимость им надула голову? Так независимость — дело поправимое, а нейтралитет не больше, чем самоуспокоение. Слишком часто я слышу о ней. Если они считают, что переиграют всех и останутся не у дел в этой войне, как в первой мировой, а на крайний случай Англия и Франция им помогут, то это не только наивно, но и безрассудно. Этот трусишка Чемберлен и галльский петух Лебрен скоро сами будут просить о пощаде. Норвегия делает глупость, а за ошибки надо платить.