Погода просто баловала в эти дни, что придало Лотару уверенности. Выйдя из дома, он зашел в цветочный магазин. Этот букет сразу бросился в глаза и Логдэ решил лишить себя такой пытки, как выбирать. Большая, сливочного цвета лилия, окруженная белыми розами с нежно зеленым оттенком. Он уже не видел, как девушка из цветочного зала провожала его слегка завистливым взглядом. В начале одиннадцатого, Лотар смотрел на плавающих по озеру уток, но это не помогало и с каждой минутой волнение усиливалось, как он не старался себя успокоить. Просто сидеть на лавочке не удавалось и Логдэ начал бродить вдоль берега, положив аккуратно букет на травку в тени возле старого дерева. Он решил не смотреть на часы, хотя давалось ему это нелегко, как вдруг вдалеке на аллее, идущей вдоль берега, между деревьев промелькнуло белое платье. Сердце Лотара задало такой ритм, что он не мог унять небольшую дрожь на кончиках пальцев. Лиона ещё издали помахала ему рукой и, ускорив шаг, на ходу весело поздоровалась.
— Привет! У меня есть для тебя новость.
— Можно вначале я, — перебил Лотар с просьбой в голосе, — Мне очень…
— Нет, нельзя. Скажешь, когда я закончу. Сегодня утром я сказала своим квартиранткам, что завтра уезжаю на месяц погостить к родственникам в Шпандау. Поможешь мне перевести некоторые вещи? Там их немного. У меня всё. Что ты хотел сказать?
Лотар не мог поверить, что он услышал именно это и, придя в себя, крепко обнял Лиону и тихо проговорил:
— Львенок, я люблю тебя. Совсем забыл, — он принес букет, — это тебе.
— Красивая композиция. Но не мне его надо было дарить, а фрау Штерн.
— И ей обязательно, и точно такой!
В пятницу на следующий день, Лотар снова утром зашел в цветочный магазин и попросил собрать ему такой же букет, как он приобрел вчера. Девушка-флористка за десять минут воссоздала его, и Логдэ поблагодарив, решил пешком прогуляться до Берлинской высшей технической школы. Праздник продолжался, но он прекрасно знал, что фрау Штерн на работе. А девушка-флористка снова проводила его взглядом, в котором уже чувствовалась непонятная ревность.
Его не было в школе две недели, а создавалось впечатление, что он не появлялся здесь два года. Даже проснулась небольшая ностальгия. Лотар подошел к двери приемной ректора, негромко постучал и заглянул. Он не ошибся, фрау Штерн сидела на своем месте за столом и заполняла бумаги. Она подняла голову и, увидев Лотара, улыбнулась.
— Можно, — спросил разрешения Логдэ.
— Если ты принес ключи, то нет, — уже без улыбки ответила фрау Штерн.
Лотар зашел в приемную, достал из-за спины букет и положил на стол.
— Фрау Штерн, спасибо, это вам.
Она поднялась, взяла цветы и поставила их в вазу.
— Сейчас, Лотар, я сделаю чай, и ты мне всё расскажешь.
Выслушав, как все прошло, фрау Штерн сказала:
— Честно, я так и думала. Лионе надо было немного времени и повела она себя, как умная женщина. Вряд ли, Лотар, ты бы влюбился в глупышку. Удачи вам и спасибо за цветы. Они великолепны.
Уже вечером этого дня бьющиеся в унисон сердца вместе прогуливались по Старому городу. И этой звездной ночью, тоже были вместе. Любовь опять переигрывала время с крупным счетом. Полностью поглощенные друг другом они купались под дождем той вечной и чистой любви, не замечая никого, будто находились на другой планете, а Земля была где-то далеко со своими днями и неделями.
В один из этих незаметных только им дней, пока Лиона не хотела просыпаться и нежилась в постели под приглушенными светло коричневой шторой лучами солнца, Лотар решил пройтись в магазин, купить сладкого к утреннему кофе.
Он не видел Алекса Линге семь лет и сначала не узнал. Тот стоял в компании, о чем-то живо рассказывая, перебирал пальцами по воздуху. Как и все творческие люди, Алекс не мог, даже обыденную вещь или ситуацию, объяснить просто. Общепринятые понятия нагоняли на него тоску. Когда в шесть лет родители отдали его на уроки по классу фортепиано, Алекс влюбился в этот инструмент, и музыка для него стала отдушиной, которую некоторые люди не могут найти всю жизнь. Большинству детям уроки музыки приносят мучения, но только не Алексу. Его талант был заметен сразу. Из года в год он становился лауреатом всевозможных конкурсов. И хотя увлечения Лотара и Алекса отличались довольно разительно, они умели находить общие темы для разговоров. В то время как Алекс сводил с ума соседей километрами проигранных гамм, арпеджио и аккордов, Лотар, играя частенько во дворе в футбол, тоже не радовал их разбитыми окнами и испачканным бельем от мяча, которое сушилось на улице. А когда Линге было шестнадцать лет, его заметили и пригласили в Высшую школу музыки имени Листа в Веймаре. С тех пор Логдэ его не видел. Нет, Алекс не изменился. Та же жестикуляция, та же манера поведения, та же небольшая сутулость. Такой же высокий и худощавый он полностью оправдывал свою фамилию, Линге в переводе означала «длинный».